Возлюбленная из Страны Снов(Забытые истории о привидениях и духах )

В данное время я нахожу ее совет самым обыкновенным, но тогда он показался мне гениальным. И тогда же я подумал, что нет на свете другой такой головки, которая могла бы с подобной быстротой и удачей разрешить столь трудную задачу. Я сказал ей это и заметил, что мои слова ей были очень приятны. Она сказала: «Я рада тому, что все это прошло: таким образом ты мог убедиться в том, какая я способная». Подумав немного, она еще добавила, что все это «очень атрейно». Надо думать, что это выражение кое-что означало, — только не знаю, что именно. Мне лично показалось, что после этого выражении ничего больше не остается сказать. Оно ответило на все, оно пояснило все, и я долго восторгался необыкновенной красотой и блестящим содержанием фразы. Я преисполнился уважения к поразительному уму, создавшему эту фразу. Теперь, в данный миг, я — не столь высокого мнения о фразе. И это — крайне замечательный факт, что многие слова Страны Снов звучат гораздо полнее и содержательнее там, чем здесь. Неоднократно моя возлюбленная изрекала драгоценнейшие, ярко-блещущие слова, которые тотчас же превращались в пепел, как только я пытался запечатлеть их в своей записной книжке после утреннего кофе.

Я отнес ее обратно и снова перешел поток. В продолжение всего долгого полдня я не спускал ее с рук; так мы прошли много миль, и никому из нас не пришло на ум, что есть нечто замечательное в том, что такой мальчик, как, я, в состоянии несколько часов подряд носить на руках свою милую и не чувствовать при этом ни усталости, ни потребности в отдыхе. Много чудесного и прекрасного узнал я во сне, но не было сна чудеснее и прекраснее этого.

С приходом вечерних сумерек мы достигли большого дома, стоящего средь плантаций. Это был ее дом. Я внес ее туда и узнал ее семью; семья узнала меня, несмотря на то, что никогда до сих пор мы не встречались и ничего не знали друг о друге. Мать с озабоченным видом спросила меня, сколько получится при умножении 12 на 14; я мигом ответил: 135, а она торопливо записала эту цифру на клочке бумаги, заявляя, что привыкла не доверяться своей памяти. Ее муж предложил мне стул и сказал, что Елена спит и что всего лучше будет не будить ее. Он довольно нежно прислонил меня к платяному шкафу и выразил уверенность, что в таком положении мне будет гораздо удобнее. Затем вошел негр, подобострастно поклонился мне и, не выпуская из рук мягкой войлочной шляпы, спросил меня: не желаю ли я, чтобы с меня сняли мерку. Этот вопрос, не удивив меня, все же смутил и обеспокоил меня. Я сказал, что по этому поводу хотел бы с кем-нибудь посоветоваться. Негр только направился к двери, желая позвать советчиков, как вдруг он, и вся семья моей возлюбленной, и комната, и все в комнате стали тускнеть, — и через несколько мгновений воцарился густой, непроглядный мрак. Но тотчас же в комнату ворвались потоки лунного света и волны холодного ветра, и я увидел, что перехожу через замерзшее озеро, и что руки мои пусты. Мучительное горе, окатившее меня ледяной волной, пробудило меня, и я увидел себя за своим столом, в редакции, в Сан-Франциско. Взглянув на часы, я определил, что проспал менее двух минут. Важнее было то, что мне было не 17 лет, а 29.

* * *

Это было в 1864 году. В течение последующих двух лет у меня были мгновенные видения, в которых участвовала моя возлюбленная из Страны Снов. Эти видения отмечены в моей записной книжке под правильными датами, но не сопровождаются ни разговорами, ни какими-либо подробностями. Это служит для меня достаточным доказательством того, что добавлять было нечего. В обоих этих случаях имели место: неожиданная встреча, жадное стремление друг к другу и мгновенное исчезновение, после которого весь мир казался мне опустошенным и лишенным какой-либо ценности.