Возлюбленная из Страны Снов(Забытые истории о привидениях и духах )

Я провел в 1866 году несколько месяцев на Гавайских островах. В октябре того же года я должен был прочитать свою первую лекцию в Сан-Франциско. В январе 1867 года я приехал в Нью-Йорк, и как раз в это время кончился 31-й год моей жизни. И в этом году я снова увидел мою платоническую возлюбленную. Я увидел себя на сцене Оперного театра в Сан-Франциско. Все вокруг меня замерло в ожидании моих первых слов. Я произнес несколько слов и, похолодев от ужаса, остановился, ибо заметил, что у меня нет ни текста, ни темы, — нет ничего. Я пытался еще в течение некоторого времени выдавить из себя несколько слов, сделал даже жалкую попытку сострить, но присутствующие не откликнулись на это. Наступила мучительная пауза, после которой я сделал другую попытку, столь же неудачную. Кое-где послышался смех, но большинство присутствующих безмолвствовали, и лица хранили суровое, глубоко оскорбительное выражение. Я сгорал от стыда и в отчаянии хотел было сыграть на струнах их великодушия и жалости. Я начал подобострастно извиняться, грубо льстить, молить о прощении и взывать к жалости. Это было слишком, и все присутствующие разразились негодующими криками, свистом, шиканьем и мяуканьем. Вдруг все поднялись с мест и волной бросились к дверям. Я стоят оглушенный, глядя на толпу и думая о том, что завтра заговорит обо мне весь город и что я не посмею после этого показаться на улицах. Когда зрительный зал опустел и затих, я уселся на единственный стул, стоящий на сцене, и опустил голову, боясь смотреть вперед себя. Вдруг над моим ухом послышался нежный, знакомый голос:

— Роберт!

Я ответил:

— Агнесса!

Спустя минуту мы бродили уже по цветущей долине Яо, находящейся на Гавайских островах. Без всяких объяснений я признал, что Роберт — не мое имя, но просто ласкательное название, самое обыкновенное прилагательное, равнозначащее понятию «дорогой». Мы оба знали еще, что Агнесса — не ее имя, а такое же ласкательное название, обыкновенное прилагательное, смысл которого не может быть точно передан на каком-либо ином языке, кроме языка снов. Это слово было также равносильно понятию «дорогой», но словарь снов придавал ему более прекрасное и содержа-тельное значение. Мы оба не знали, почему эти слова хранят такое значение. Мы употребляли слова, не существующие на каком-либо знакомом нам языке, и рассчитывали на то, что они будут должным образом поняты. И они, действительно, были поняты должным образом. В моих записных книжках имеются письма от возлюбленной из Страны Снов. Эти письма написаны на каком-то неизвестном языке, по всей вероятности, на языке снов. Там же приложены и переводы. Я желал бы овладеть этим языком и тогда мог бы со всеми разговаривать стенографически. Вот одно из этих писем, — все целиком:

«Ракс ога тал».

Перевод:

«Получив это письмо, ты вспомнишь обо мне, и подумаешь о той, кто жаждет видеть тебя, кто желает коснуться твоей руки и получить таким образом счастье и радость».

Мы долго шли по сказочной долине, собирали прекрасные цветы имбирного растения, говорили ласковые слова, завязывали и перевязывали друг другу банты и галстуки и, наконец, уселись в тени дерева. Мы поднялись глазами вверх к покрытым плющом оградам, затем ушли еще выше, еще выше, еще выше, — туда, где, подобно призрачным островкам, носились в небе полосы белого тумана. Затем мы опустились на землю и продолжали болтать.

— Как все тихо и нежно! Как лес вокруг благоухает и ласкает… Мне кажется, что я могла бы здесь сидеть годами и никогда не устать от этого. Однажды я была здесь. Но тогда здесь не было острова.

— А что же было здесь?

— Суфа!

Тогда я понял значение этого слова, — теперь же не знаю его.

— А как выглядели люди на нем?

— Тогда еще не было людей на свете.

— А вот видишь, Агнесса, там стоит Галеакала, потухший вулкан. Там, в конце долины… Как ты думаешь, он стоял здесь в то время, как жив был твой друг?

— Да, был…

— А ты много путешествуешь?

— Очень много. Всего больше среди звезд.

— Там красиво?

Она произнесла несколько слов на языке снов, и эти слова должны были значить: «Ты поймешь это, когда попадешь туда вместе со мной»!

Вдруг на ее плечо упал альбатрос, — я протянул руку и поймал его. Но он вдруг стал терять перья и превратился в котенка. Затем тело котенка стало сокращаться в шар, вытянуло длинные полосатые ноги и предстало уже в образе тарантула. Я хотел схватить его, но он тотчас же обратился в морскую звезду, выскользнувшую из моих рук. Агнесса сказала мне, что не стоит вообще пытаться удержать что-либо: все вещи на земле отличаются крайней неустойчивостью.