Возлюбленная колдуна

Собака была настолько худой, что выгляде­ла скелетом, обтянутым кожей, с брюхом, от­висшим под тяжестью съеденного мяса.

— Почему ты не захотел, чтобы ее помыл кто-нибудь из слуг?

— Я решил, что она будет чувствовать себя спокойнее, если в первый раз это сделаю я, — ответил Коннор, продираясь пальцами сквозь густую шерсть собаки. — И вообще мне это нравится.

Лаура положила руки на поясницу. Слова матери эхом отдавались в ее мозгу: «Собаки — грязные животные, Лаура. В нашем доме ни­когда не будет собаки».

— Я думала, что собаки не любят мыться. А ей, похоже, это нравится.

— Теплая вода, массаж спины. — Коннор поднял глаза на Лауру и улыбнулся. — Конеч­но, ей это нравится.

Лаура наблюдала за движениями его рук. Такие большие руки, но их прикосновение та­кое нежное. Ее терзали непрошеные воспоми­нания — как эти сильные пальцы расстегивают мокрый шелк ее платья, ласкают голую кожу…

Лаура прислонилась к дверному косяку. Го­рячий пар ванной проникал сквозь зеленую ткань платья, согревая ей грудь. Она предста­вила, как пальцы Коннора скользят по ее коже, ласкают шею, плечо, изгиб ее…

— Как ты хочешь ее назвать? Лаура нахмурилась, встретив взгляд синих глаз Коннора.

— Что?

Он усмехнулся, и у Лауры появилось чув­ство неловкости, словно он прочел ее тайные мечты.

— Собаке нужна кличка. Как ты хочешь ее назвать?

— Она же не нам принадлежит. Коннор зачерпнул ковшом воды и вылил ее на спину собаки, смывая белую пену.

— Но мы не можем звать ее просто Со­бакой.

— Я попросила Ридли дать объявления во все газеты. Ее хозяин наверняка скоро най­дется.

— Возможно. — Коннор отвернул кран, подставил под струю ковш. — А возможно, мы никогда не найдем ее владельца.

Лаура смотрела на несчастное, изнуренное существо, которому Коннор лил воду на спину; ребра собаки выступали из-под кожи, позво­ночник шел вдоль спины горным хребтом, и ее глаза говорили о доверии и лишениях.

Собаки — грязные животные, Лаура. В на­шем доме никогда… Лаура не замечала дале­кого голоса, эхом отдающегося в ее мозгу. Собаке нужен дом. Ей нужен кто-то, кто лю­бил бы ее.

— Цыган. Мы назовем ее Цыган.

— Цыган? — Коннор поднял глаза на Лауру.

— Потому что она бродила по улицам. — Лаура обхватила себя руками за талию. — Те­бе не нравится?

— Нравится. — Он улыбнулся. — Это имя ей идет.

— Да. — Лаура позволила его теплой улыбке проникнув, глубоко в свою душу, но собственную улыбку скрывала. — Ей идет, вер­но?

Цыган выбрал этот момент, чтобы выско­чить из ванны, и принялся отряхиваться, под­няв вокруг себя тучи брызг. Коннор закрыл лицо руками, защищаясь от неожиданного ливня. Лаура отскочила, чтобы не попасть под потоп. Когда собака, наконец, остановилась, вода стекала по мраморным стенам, с потолка, и с Коннора, прижавшегося к ванне.

— Очень мило, — произнес Коннор, отлеп­ляя промокшую рубашку от груди. — Ты счи­таешь, что так годится поступать с друзьями?

Собака прошествовала в солнечный угол ванной, где разлеглась, как королева, на хо­лодном белом мраморе. Лаура рассмеялась. Коннор сумел разбудить в ней смех, журчащий и струящийся, как весенний ручей.

Коннор повернулся к ней, насупившись.

— Ты считаешь, что это смешно?

Лаура кивнула. Ей нравилось, как мокрая ткань облегает его широкие плечи. Повинуясь импульсу, она сорвала мокрое полотенце с ре­шетки рядом с ванной и набросила его Коннору на голову.

— Кажется, Цыган решил, что тебе тоже не помешает ванна.

Коннор стащил мокрое полотенце с головы и откинул с лица черные пряди волос. Он встал лицом к Лауре, прищурив глаза, и улыбнулся.

— Знаешь, что я думаю?

— Нет. — Лаура отступила назад, не в си­лах отвести глаз от мокрой ткани, прилипшей к его груди, — белому покрову, привлекающе­му внимание к скрытым за ним черным кур­чавым волосам. Какими будут на ощупь эти заросли, воплощающие мужскую суть?

— Я думаю, что ты должна присоединить­ся к нам. — Он медленно приближался к Лауре с грацией тигра, готового броситься на жертву.

— Стой, где стоишь! — приказала Лаура, отступая от него. Она повернулась, чтобы убе­жать, и тут же взвизгнула — он схватил ее за руки и прижал к своей гуди. — Ты меня всю промочишь!

— Хм-м-м, — произнес он, обхватывая ее рукой за талию. — Надеюсь.

— Хватит! — Она пыталась подавить в се­бе смех, отталкиваясь руками от его груди и стараясь освободиться. Коннор ласкал паль­цами у нее за ухом, и она чувствовала, как по ее телу бегут мурашки. Внутри нее разгорелось пламя, в воображении возникали видения, как его руки скользят по ее голой коже. — Отпусти меня, пока я не вымокла!

Он ущипнул ее за мочку уха.

— Я могу придумать тысячу способов на­мочить тебя с ног до головы, — заявил он, скользя ладонью по гладкой ткани платья, за­крывающего ей спину, и поглаживая ее длин­ными пальцами. — Хочешь попробовать?

— Нет! — Игривые нотки в его голосе за­ставили Лауру задуматься, не скрывается ли в его словах значение, которое ей вовсе не хотелось понимать.