Возлюбленная леопарда

– Господи Иисусе, ты видел? Да он просто разнес ее в щепки.

Невероятно! Его противнику не позавидуешь!

– Я же говорил, он самый лучший, – произнес оруженосец Ричарда Николас, охрипшим от распиравшей его гордости голосом. – Леопарду нет равных.

Ричард сдержал улыбку. Все-таки приятно осознавать, что вызываешь такое восхищение. Хотя благоговейный восторг юношей не сослужит хорошую службу на поле боя ни им, ни ему: только ежедневная практика поможет им в трудном бою, а обучиться всем военным премудростям придется самостоятельно.

Ричард придал лицу суровое выражение и подошел к юношам, намереваясь преподать им небольшой урок, когда чей-то насмешливый голос, донесшийся из-за спины, привлек его внимание.

– Отлично, Ричард. Очень хорошо, что ты поддерживаешь форму. Судя по настроению Генриха, вскоре у тебя появится надежда выбиться из простых рыцарей.

На лице Ричарда заиграли мускулы, нижняя челюсть упрямо выдвинулась вперед. Проклятый Ратстоув! Каждый раз он попадается на глаза во время тренировок.

Ричард метнул взгляд в сторону и увидел своего врага. Лицо Фокомберга порозовело от удовольствия, а широкий красный рот растянулся в злорадной усмешке. Ричард сжал кулаки от желания расплющить смеющуюся физиономию, хотя никогда бы не опустился до недостойной драки без серьезного повода.

– Если хочешь помериться силами, Фокомберг, скажи прямо. Выбор оружия – за тобой.

Рыжеволосый мужчина засмеялся, неожиданно дрожащим и женственным смехом.

– Драться с тобой, Рэйвз? Ну уж нет. У меня найдутся дела поприятнее. Через несколько дней я собираюсь объявить о помолвке с очень богатой молодой особой. – Его улыбка стала еще лучезарнее. – Как жаль, что ты не сумел найти богачку, Рэйвз. Потерял последнюю возможность выбиться в люди. Говорят, твоя жена почти нищенка, и мне смешно об этом думать. Я и не подозревал, что ты из тех дурней, которые женятся по любви.

Ричард почувствовал, как от вспыхнувшей ненависти кровь запульсировала в висках, а перед глазами поплыли красные круги. Когда вспышка прошла, он увидел спину удалявшегося Фокомберга. Его незащищенная спина как будто издевалась над Ричардом. Ах, как было бы просто воткнуть кинжал и навсегда покончить с этим ничтожным подонком! Дрожащими пальцами Ричард сжал рукоять кинжала.

Фигура Фокомберга исчезла за казармами. Ричард перевел дыхание и собрался оседлать коня, когда услышал за спиной тихий шепот. Тут он вспомнил о юношах. Волна гнева снова окатила его. Они слышали, как Ратстоув смеялся над ним, и теперь, похоже, сами подсмеивались. Уже весь двор знал, как Астра одурачила его.

Ричард подошел к коню и за уздечку повел животное дальней дорогой через поле. Остановившись в задумчивости у разбитой мишени, он вдруг вытащил кинжал и с неистовством бросился на мешок с песком, который служил противовесом для механизма.

Когда он очнулся, из бесчисленных дырок располосованной рогожи желтыми струйками сыпался песок, Как безумный смотрел он на искромсанный мешок, с удовольствием воображая, что втыкал оружие в бледное, ухмыляющееся лицо Фокомберга.

Затем его мысли потекли в другое русло, и он нанес еще один удар, который на этот раз предназначался прекрасной соблазнительной Астре и кинжал уже представлялся ему его собственным плотским копьем. Он нахмурился. Несмотря на жеманство, Астра была чертовски чувственна, и поэтому, даже когда он старался причинить ей боль, не мог подавить желания ласкать ее и доставлять ей удовольствие. Нет, он не должен упрашивать ее или заманивать любовной игрой. Но как же все-таки преодолеть ее невыносимую уступчивость?

Еще одна сложность заключалась в странной особенности ее тела, которое требовалось уговорить и ублажить, чтобы оно раскрылось для любви. Конечно, всегда оставался открытым и путь грубого насилия. Может быть, и в самом деле стоило ее изнасиловать! Тогда наутро она вряд ли останется такой же нежной и всепрощающей! Тогда она на себе испытает, что значит быть пойманной, загнанной в угол, униженной!

Ричард вздрогнул. Вот это отличная месть! Но он, к сожалению, на такое не способен. Если бы сегодня ночью он применил силу, то, возможно, Астра навсегда утратила бы вкус к любовным играм, не говоря уж о нем самом. Всей его твердости и ненависти все равно не хватало, чтобы причинить ей физическую боль. Какая-то глупая часть его сердца все еще восхищалась ею, все еще жаждала ее сладости. Но ему придется каким-то образом преодолеть постыдные чувства, которые вторгались и разрушали все планы мести. Астра должна заплатить сполна за свое предательство. Он даст ей ясно понять, что ни один человек на свете не смеет унизить Черного Леопарда, а в противном случае будет жалеть об этом всю оставшуюся жизнь.

Он в последний раз пнул мешок с песком, повернулся и зашагал по направлению ко дворцу.