Возлюбленная леопарда

Такой поворот казался Астре желанным и мучительным одновременно. Конечно, спокойнее, если Ричард утолит страсть с проституткой, но ревность… Невозможно представить, что ее муж спит в объятиях другой женщины.

Хотя какое ей дело! Ричард унижал ее публично и с глазу на глаз. Издевки, насмешки, оскорбительная холодность! Надо быть по-настоящему безумной, чтобы после всего этого ревновать. Но она все еще верила, что однажды он преодолеет обиду и возродит свою любовь. Она жила этой надеждой, и разум отступал перед чувствами, какими бы слепыми и сумасшедшими они ни казались. Она беспокоилась и заботилась о своем муже. Она его любила.

Астра тихонько вздохнула. А может быть, Бог наказывает ее за то, что она оставила монастырь и отказалась посвятить Ему жизнь ради желания иметь мужа, романтическую любовь и страсть. Вот и получила по заслугам. Что же теперь жаловаться и стенать!

Астра обняла себя холодными руками за плечи и, собравшись с силами, решила вернуться во дворец. Позади раздался шелест. Она повернулась и разглядела среди теней в полумраке знакомые черты.

– Что, вернулась на место своего триумфа, Астра? Дрожишь от радости, вспоминая, как прекрасно сработал твой план? Какого блестящего успеха ты добилась, заставив меня ползать ниц и целовать королевский зад?

Она покачала головой и попыталась унять дрожь, чтобы ответить как можно спокойнее.

– Ты не прав, Ричард. Я никогда не хотела причинить тебе боль. – Ее голос осекся. – Моя любовь сильна, и я была готова на многое, чтобы привязать тебя, но никак не предполагала, что все обернется таким несчастьем. Я знаю, ты не доверяешь мне больше и сердишься но, по правде сказать, не виню тебя за это.

– Ты не винишь меня Астра, что за дьявольская гордыня!

Она вздрогнула. Любая попытка объясниться казалась безнадежной. Ричард видел все только в черном цвете, не в силах забыть своего унижения.

Он двинулся к ней навстречу. Свет упал на его лицо, такое жестокое и гневное, что Астра от страха как будто приросла к полу. Он сжал горячие пальцы на ее окоченевшем запястье и грубо, властно поцеловал. Жажда любви, несмотря на его суровость, была в ней так велика, что она, преодолев страх, прильнула к нему.

Он целовал ее до головокружения и удушья, с вожделением, которое подпитывалось злобой. В его глазах был холод, а лицо горело от страсти. Затем он ослабил объятия и произнес:

– Иди в постель, жена. Ночь близится.

С каждым шагом он оживлял в себе воспоминания о перенесенных боли и унижении. Это даже хорошо, что она пошла в церковь. Здесь он сильнее чувствовал горечь. Здесь она соблазнила и предала его. Он стиснул челюсти. Жажда мщения так и осталась неутоленной. Ах, как горели от стыда щеки Астры, когда он поднял ее на смех перед другими рыцарями. Но этого слишком мало.

Они спустились во дворец через обитую деревянными панелями галерею. Едва освёщенный факелами дворец был тих. Они подошли к спальне, в которой провели свадебную ночь. Ричард в раздумье посмотрел на Астру и вдруг, резко повернувшись, толкнул ее к стене. Он торопливо развязал шнуровку на платье и разорвал камизу, открывая грудь.

Астра попыталась его оттолкнуть:

– Зачем все это? Мы почти пришли. Я разденусь в спальне. Ты что, не можешь подождать?

– Нет, – холодно ответил он. – Не могу. Я хочу тебя прямо здесь, у стены.

Она отстранила его руки, но он властно взял ее за груди.

– Камизу больше не носи, Астра. Я буду любить тебя сразу, как только пожелаю, и хочу, чтобы для этого было достаточно расшнуровать платье.

– Но это неприлично!

– Но ведь ты же не возражала, когда я раздел тебя в церкви. Ты так торопилась отдаться в полное мое распоряжение. Что же случилось сейчас?

– Я вовсе не торопилась, – возразила она. – И была одета, пока ты чуть меня не изнасиловал!

– Но ты же предполагала, что всякое может случиться, и тебя не очень-то заботили свидетели. Скажи, Астра, а приятно пощекотать себе нервы и показаться голой перед королем Англии?

Она не ответила.

– Боюсь, все твои усилия пошли прахом, Астра. Генрих – набожный, вздорный старый самодур. Он никогда бы не сделал тебя своей фавориткой.

Астра попыталась освободиться от его хватки.

– Что ты говоришь! Мне даже и помыслить стыдно о такой непристойности. Король женат, а Элеонора – мой друг!

– Все начинается с малого, Астра, с крошечной лжи, маленького предательства. Постепенно привыкаешь делать все большее и большее зло. Когда-то и тебе это было известно. Но то, что ты считала омерзительной непристойностью, постепенно становится вполне приемлемым.

– Ты ошибаешься, – слабо запротестовала она. – Я не хотела причинить тебе боль. Я надеялась сделать тебя счастливым.