Возлюбленная Немезида

— Так мы вместе едем в Лондон или как? — холодно поинтересовался Джекоб. В одной руке он держал собранную сумку, через другую был перекинут плащ. Флоренс, перехватив его взгляд, внутри закипела от гнева: Джекоб смотрел на нее так, будто это она заставила его ждать.

— Да, спасибо… Если ты не против, — бесстрастно отвечала она, задушив в себе гнев. Нужно держаться золотой середины: отказаться от агрессивности, но и излишней сговорчивости не выказывать. — Я вспылила не по делу. Извини.

Джекоб насторожился — смотрел на нее прищурившись, словно ждал очередной истеричной вспышки или просто оценивал ее настроение. Флоренс не знала, чего она ожидала или на что надеялась, но во всяком случае увидеть Джекоба таким сдержанным и спокойным она никак не думала. Что с тобой, Фло? — удивилась она. Неужели соскучилась по сарказму Мистера Умника?

— Тогда поехали? — В его голосе тоже сквозила настороженность, словно он не мог найти верный тон.

Да, им предстоит нелегкий путь, решила Флоренс. Как по тонкому льду.

— Поехали, — живо отозвалась она, наблюдая за Джекобом. Он прошел к двери и вытащил из замочной скважины ключ. — Полагаю, здесь нас больше ничто не удерживает?

— Нет. Ничто. — Он наконец-то отыскал нужный тон, сухой и флегматичный.

Флоренс запаниковала. Чего он ждет от нее? Пресловутую оливковую ветвь? И если она предложит ее, возможно ли еще между ними что-то настоящее? Сердце заколотилось; она открыла рот, собираясь взять назад все злобные оскорбления и обвинения, которые недавно бросила ему в лицо. И вспомнила про письмо. Как она могла забыть про него? Как могла забыть радостное восклицание Мириель: "Я беременна, Джекоб!"

И вообще, как ей только в голову пришло, что можно верить женатому человеку, чья жена носит под сердцем ребенка, а сам он в это время обманом завлекает в постель другую женщину, не испытывая при этом ни малейших угрызений совести?

Покручивая ключ на пальце, Джекоб отступил в сторону, пропуская ее вперед. Флоренс в последний раз обвела взглядом гостиную. Этого делать не следовало. Она едва не разрыдалась. Потому что каждая вещь, каждый уголок здесь напоминали пережитые мгновения блаженства и красоты. Каким бы Джекоб ни был негодяем, в его объятиях она чувствовала себя счастливейшей женщиной на свете. Прощаясь с коттеджем, она прощалась со своим счастьем.

Да, жестокая штука жизнь! Флоренс прошагала мимо Джекоба на улицу, оставив его запирать дверь.

При дневном свете и ярком солнце ехать было гораздо легче и удобнее, чем ночью. Они без труда находили верный маршрут. Джекоб ориентировался по дорожным указателям, не прибегая к помощи карт и органайзера Флоренс. И не выказывал ни малейшего желания завести беседу. Он весь сосредоточился на дороге, вел машину с привычной сноровкой опытного водителя, и они довольно быстро, но плавно катили в южном направлении, все дальше удаляясь от Пенрита. У Флоренс зудели пальцы от желания дотянуться до проигрывателя и нажать кнопку, но она догадывалась, что Джекоб не будет рад звукам музыки. Да, собственно, и она тоже. Что бы она ни выбрала, это вызовет мучительный резонанс.

На первой же станции обслуживания, встретившейся им на пути, Джекоб заправил "ягуар", затем припарковал автомобиль и со словами: "Давай разомнемся немного" сразу же вылез из машины. Флоренс, не успевшая выразить ни согласия, ни возражения, последовала за ним. Джекоб ждал ее, барабаня пальцами по капоту.

Разумеется, он хочет позвонить, хмуро думала Флоренс, шагая с ним бок о бок к зданию станции. Свяжется по телефону с Мириель, узнает, как она себя чувствует, извинится за несвоевременный отъезд и подтвердит свое согласие восстановить брак — ради ребенка. Интересно, как бы он поступил, напиши или позвони она ему десять лет назад? Примчался бы к ней на всех парусах, предлагая руку и сердце, или нырнул бы в кусты, открестившись от ребенка?

Как это было ни грустно, ее подозрения подтвердились: Джекоб извинился, сказав, что ему нужно отлучиться и он будет ждать ее в машине через пятнадцать минут. Покинутая Флоренс безнадежным взглядом провожала его рослую темную фигуру, решительным шагом направлявшуюся к таксофону, потом повернулась и уныло поплелась в магазин.

Ряды полок с книгами и журналами напоминали мешанину лощеных цветастых бумажек с бессмысленным набором слов и иллюстраций. Флоренс лишь через несколько секунд сообразила, что журнал, который она лениво листает, один из номеров "Современной женщины". Чуть оживившись, она отыскала собственную статью — очерк о женщине, собиравшейся возглавить команду регбистов, и, пробежав глазами несколько абзацев, осталась удовлетворенной тем, что она написала.

Под статьей была помещена ее фотография. На Флоренс смотрела улыбающаяся женщина с умным миловидным лицом. Глядя на эту аккуратненькую головку с короткой стрижкой и сексуально накрашенными губами, никто и не подумал бы, какая она на самом деле дура. Позволить какому-то негодяю так искромсать ее жизнь!