Возмездие

Она хотела забрать у него жизнь с неоспоримой страстью. Первобытный инстинкт, жажда крови. Но сердце велело ей подождать.

И в этот момент к ней вернулись другие воспоминания. Сандаун сидел с ней за кухонным столом и раскрашивал вместе.

«Черт, Лаура, у тебя дочь настоящая художница. Никогда не видел лучшей интерпретации Скуби Ду».

Эбигейл засияла от счастья, а мать принесла им обоим по чашке горячего шоколада. Когда мама отвернулась, Джесс добавил кусочек зефира в чашку Эбигейл, потому что она любила его больше всего на свете. Он подмигнул ей и, дотронувшись пальцем до губ, показывал глазами на мать, призывая к молчанию, чтобы им обоим не досталось за шалость. Она не могла сосчитать, сколько раз он делал для нее приятные мелочи.

Сандаун был их другом.

Нет, возразил разум. Он убил их. Она видела его отражение в зеркале своей комнаты. Он не знал, как быть чьим-то другом. Джесс был по сути предателем, и если он дал ей нож...

– В чем подвох?

Джесс не отступал и не моргал. Просто стоял прямо перед ней и смотрел сквозь густые ресницы. Его присутствие было страшным и подавляющим, как и яростный ритм тика на его челюсти.

– Без обманов. Поверь мне, я понимаю, как глубока потребность души убить человека, который отнял то, что ты любил больше всего. Я точно знаю, что невиновен, но не стану винить тебя за твои убеждения, хоть они и неверны. – Он опустил руки по швам. – Ты хотела убить меня – вперед. Я не буду тебя останавливать. Но знай, когда ты это сделаешь, то прольешь кровь невиновного. Пусть Бог смилуется над твоей душой.

Зарычав от ярости, Эбигейл поднесла нож к его яремной вене, ожидая, что он поймает руку и использует оружие против нее.

Он этого не сделал.

– Я убью тебя, – процедила она сквозь сжатые зубы. Она могла бы обезглавить его. В этом не возникало сомнений.

Он продолжал смотреть на нее сверху вниз.

– Давай.

Полная решимости, Эбби прижала лезвие к горлу так, что на темной углеродистой стали появилась капелька крови.

Тем не менее, он не сдвинулся с места. Просто стоял, терпеливо ожидая, когда она покончит с ним.

– Что же ты ждешь? – Слова прозвучали как насмешка.

Она стиснула зубы от ярости на себя.

– Я не ты. Не могу убить беззащитного.

– Приятно знать, что у других Темных Охотников, павших от твоей руки, был шанс.

Эбигейл убрала клинок от горла.

– О, пощади меня, кровососущий ублюдок. Я точно знаю, что вы охотитесь на людей, а потом обвиняете в этом аполлитов.

Он хмуро посмотрел на нее.

– Подожди, подожди, подожди. Я запутался. Сначала я убийца, а теперь виноват в том, что охочусь на все человечество. Женщина, о чем ты твердишь? Тебе повредили мозг и даже больше. Мы совсем не плохие парни. Людей убивают даймоны, не мы.

«О чем он вообще?»

– Даймоны? Кто такие даймоны?

Он задохнулся.

– Ты работаешь с аполлитами и никогда не слышала этого термина?

– Нет. Это что, какие-то демоны?

Сандаун скрестил руки на груди и посмотрел на нее с недоверием.

– Даймоны – это аполлиты, которые выжили после своего двадцать седьмого дня рождения.

«О чем это он? Конечно, он знает историю моей приемной семьи даже лучше меня самой».

– Аполлитам это неподвластно. Это невозможно.

– Э-э, да, подвластно. Я-то знаю, потому что на них-то мы и охотимся. Каждую ночь. Беспрерывно.

Она закатила глаза на его безумие.

– Ты такой лжец.

– Зачем мне лгать?

– Потому что ты один из тех, кто убивает людей, а затем обвиняет в этом аполлитов, – повторила она, подчеркивая каждое слово, чтобы дошло даже до него. – Вы используете их в качестве козлов отпущения, а это, должно быть, ложь, которую вы используете для оправдания.

– И это имеет смысл в какой-то параллельной вселенной? В самом деле? Зачем нам обвинять в предполагаемых преступлениях, которые мы якобы совершаем, существ, о которых ничего не известно ни людям, ни аполлитам? Черт, имело бы больше смысла винить маленьких зеленых человечков. Кто рассказал тебе эту чушь?

Прежде чем она смогла ответить, слева мелькнуло что-то яркое.

Подняв руки чтобы защитить глаза, она съежилась от боли. Вспышка ослепляла.

Когда свет погас, в коридоре вместе с ними стоял еще один человек. Со злой усмешкой он выглядел так, будто его воспитали с единственной целью – убивать. Высокий, с черными волосами и ледяными голубыми глазами, он был ошеломляюще прекрасен. С небольшой бородкой, одетый в голубую рубашку и джинсы, он посмотрел на нее в упор, затем перевел взгляд на Сандауна, который похоже его знал.

– Я должен убить ее за то, что она меня видела?

Сандаун покачал головой.

– Она уже знает о нас.

Незнакомец укоризненно поцокал языком.

– Довольно рискованно, парень. Если Ашерон узнает, что ты нарушаешь правила, то надерет тебе задницу.

Сандаун провел большим пальцем по линии подбородка. Но выражение лица, как ни странно, было веселым.

– Это не то, о чем ты подумал, Зи. Включи на полную свои божественные силы и пользуйся ими, наконец. Я не несу никакой ответственности за ее знания.

Зи усмехнулся.