Возмездие

    — Инженер Кюнль находится в данное время в командировке в Пенемюнде, — сказал Крюгер.

    — Доставить его сюда! Поезжайте сами! Привезите его, Крюгер! Подождите! Прикажите увеличить и размножить эту фотографию. — Вольф вырвал из папки копию удостоверения Кюнля с фотографией Шумского. — Объявите имперский розыск!.. Шляпа! Старая грязная шляпа этот Занге! Я ему припомню и полигон, и ловушку, и заводы в Корцене!

    Бютцов и господин из строительного управления в сопровождении оберштурмфюрера осматривают штольни горы Конштайн. За ними следует армейский инженер-капитан с равнодушным и сонным лицом.

    Здесь работают заключенные: рубят камень ломами и кирками, вывозят на тачках. Все это — под присмотром капо из заключенных-уголовников и эсэсовцев. В руках у надсмотрщиков — дубинки.

    — Римские катакомбы, — ворчит Бютцов. — Все как до рождества Христова…

    Рядом надсмотрщики избивают заключенного, который, обессилев, опрокинул тачку.

    — Эти скоты работают только из-под палки, — сказал эсэсовец.

    — Уложиться в такие сроки с такими средствами и работниками… Ну и втянули же вы меня в авантюру! Нужны квалифицированные рабочие.

    — Где же я их возьму, господин инженер?

    — Раз вы не можете найти мне людей, я буду сам отбирать их в лагерях, тюрьмах, строительных батальонах.

    — Вы получите все полномочия, подполковник, только, пожалуйста, закончите строительство в срок.

    Кюнль стоял посреди кабинета Вольфа, вытянув руки по швам, и глаза его заволокло туманом от отчаяния и страха. Похоже, он давно не понимал слов, которые выкрикивал ему в лицо группенфюрер.

    — Кто ты?! Кто?! Если ты — Зигфрид Кюнль, то это кто? — Вольф швырнул на стол копню удостоверения Кюнля. — Как попала эта фотография на твое удостоверение, мерзавец? Кто был вместо тебя в зоне «Величка»? Отвечай, ублюдок! Где этот человек? Где ты с ним познакомился? Когда? Когда ты стал предателем?

    Наконец Вольф понял, что Кюнль просто не слышит его и вот-вот грохнется в обморок. Он подошел к радиоле, поставил пластинку. Сладкие звуки Глюка наполнили кабинет.

    — Сядь, — сказал Вольф.

    Кюнль как подкошенный опустился на стул.

    — Как зовут этого человека? — уже спокойнее спросил Вольф, показав фотографию Шумского.

    — Не знаю…

    — Где ты с ним познакомился?

    — В отеле «Монополь»… В Кракове…

    — Крюгер!

    Крюгер тотчас же вошел, будто стоял за дверью. — Стенографируйте! — приказал Вольф.

    Бютцов и толстый майор идут вдоль строя заключенных. В руках у майора — списки. Почти не глядя на заключенных, он тычет в каждого пальцем:

    — Слесарь… фрезеровщик… инженер… учитель…

    — Не надо, — говорит за спиной Бютцова эсэсовец, и заключенного выталкивают из строя.

    Бютцов замечает Шумского. У того на полосатой робе — черный треугольник уголовника.

    — Сварщик… токарь… архитектор…

    — Фамилия? — спросил Бютцов у Шумского.

    — Мильх. Эдгар. Номер сорок одна тысяча двести тридцать четыре. — Шумский сдернул полосатый колпак, но ни один мускул не дрогнул на его лице. Бютцов проглотил комок, сидевший в горле, и прошел мимо.

    — Электрик, — ткнул в Шумского пальцем толстый майор.

    Ранним утром отряд Млынского был вынужден ввязаться в бой с карателями.

    Млынский из укрытия под скалой наблюдает за ходом боя, грея руки о жестяную кружку с чаем. Рядом — Хват, замполит Канин, Ерофеев и незнакомый нам человек с белыми как снег волосами. Из-под накинутой на его плечи солдатской серой шинели виднеется ворот мундира немецкого офицера.

    Чуть подальше — телефонисты и Катя Ярцева с рацией.

    Сверху хорошо видны фигурки карателей в белых маскировочных костюмах, с яростным упорством пробирающихся через снег и пулеметный огонь.

    — Это они пытаются рассчитаться с вами за Корцен, — говорит седой.

    — И за подземный завод в Тропау, и за склады Тухеля… — усмехается Хват. — Долго им придется рассчитываться…

    Взрывом на них швырнуло комья земли и снега.

    Млынский выплеснул из кружки остатки чая, перемешанного с землей.

    — Хват, передай Бейсамбаеву, пусть накроет эти чертовы минометы.

    — Есть!

    — Главное — заманить карателей поглубже в ущелье, — говорит полковник седому.

    Катя Ярцева вырвала из блокнота листок с только что принятой радиограммой.

    — Шифровка от Фрибе.

    Млынский прочел, передал листок Канину.

    — Шумский и Бютцов — на месте.

    — Лихие ребята, — сказал Ерофеев.

    — Да, — покачал головой Хват. — Я бы не смог, как Шумский. Он же видел в «Величке», в каких условиях заключенные работают на этих заводах. И добровольно пошел на это.

    — Характер стальной. Вот майор Воробьев. — Млынский кивнул на седого. — Разве скажешь, что он второй год ходит по лезвию бритвы?

    — Ну уж по лезвию… — улыбнулся Воробьев.

    — Необходимо передать Шумскому в «Дору» взрывчатку и детонаторы, — сказал ему полковник.

    — Взрывчатку можно достать у немцев, — ответил тот. — Я, пожалуй, теперь лучше их интендантов знаю, что где у них лежит. Только вот проклятые компоненты для уранового оружия куда-то запрятали…

    — Найдем, — сказал уверенно Млынский. — Операция по передаче взрывчатки очень рискованна. Нужны надежные люди для сопровождения, перемаркированная тара, подлинные накладные…