Возмездие

    К сожалению, полевой армейский госпиталь № 118 в 4 июле в полном составе попал в окружение в Белоруссии, и мы не имеем возможности запросить архивные данные.

    — Если вы не доверяете мне… — Бютцов встал.

    — Ну-ну, обиделись, как ребенок. Горе с вами, интеллигентами. Отбросьте амбицию, подполковник. У вас будут слишком широкие полномочия в «Доре», чтобы мы не сделали хотя бы формальной проверки.

    Млынский стоит на горе. Идет мокрый снег. В долине под ним раскинулся маленький немецкий городок Корцен. Лицо полковника сурово и неподвижно, словно высеченное из камня.

    Чуть в стороне стоят Канин и Хват, командиры партизанских отрядов Гонуляк и Нечипоренко. Здесь же — Ерофеев, Бейсамбаев, Озеров…

    Мимо проходят, спускаясь к городку, отряды партизан, роты красноармейцев.

    Млынский раскрывает планшет.

    — Операция начнется ровно в шесть тридцать. К этому времени ваши люди в Корцене, Гонуляк, уже должны блокировать комендатуру и контору завода. Ваш отряд, Нечипоренко, перекрывает и контролирует дороги. Отходить будете последними по сигналу зеленой ракеты.

    — Ясно.

    — Капитан Бейсамбаев прикрывает минеров Озерова.

    — Есть!

    В город ворвались с двух сторон. Бойцы Бондаренко и партизаны Гонуляка забросали гранатами комендатуру. Группа Бейсамбаева, прикрывая минеров, проникла к стенам завода.

    Гранатами взорвали ворота… Ворвались в казармы охранного батальона. Дрались врукопашную, штыком и прикладом…

    Мгеладзе бил из пулемета по контратакующим эсэсовцам. Млынский молча отстранил его и сам приник прикладу «Дегтярева»…

    Бойцы прорвались на завод, в цехи…

    к складам готовой продукции, где лежали серебристые корпуса ракет…

    к железнодорожной станции…

    Минеров Озерова вели по цехам рабочие из подпольной группы Сопротивления.

    Быстро закладывали взрывчатку под станки, под ящики с готовой продукцией, под турбины электростанции, в склады с корпусами ракет…

    Млынский сидел у ворот завода на каком-то бетонном обломке, перевязывал пораненную руку, стягивая бинт зубами. Подошли Хват и Озеров.

    — К взрыву все готово, товарищ полковник.

    — Выводите людей из города.

    — Есть!

    — Ну, капитан, — Млынский повернулся к Озерову, — покажи мне свое хозяйство.

    Они вошли в цехи, где для отвода глаз делали какую-то мебель. Потом спустились в бетонные подвалы с конвейерными линиями для производства корпусов ракет…

    На окраине города, в каменном сарае, минеры Озерова устанавливали взрывные машинки, тянули провода. Где-то в отдалении хлопнул выстрел, и в небо взвилась зеленая ракета.

    — Отошли, — сказал Ерофеев.

    — Разрешите взрывать, товарищ полковник? — спросил старшина-сапер.

    — Я сам…

    Старшина-сапер отдал честь и отошел в сторону. Млынский крутанул ручку взрывной машинки — и раздался грохот. Над заводом взметнулось пламя, замелькали обломки, повалил черный дым.

    Млынский снова крутанул ручку — и взлетела на воздух электростанция…

    Млынский скрипнул зубами, покачал головой.

    — Нет… не проходит… нет… — Он посмотрел на Озерова, вздохнул. — Продолжайте, капитан…

    В результате смелых, дерзких действий отряда и партизан Корцен был взят, завод, электростанция и гарнизон противника уничтожены. На небольшой площади городка собрались работавшие на военных объектах узники — русские, украинцы, белорусы, чехи, словаки, поляки…

    К ним обратился комиссар отряда подполковник Канин:

    — Дорогие соотечественники и наши братья, угнанные в фашистское рабство! В Корцене гитлеровские главари, несмотря на очевидность неизбежного своего поражения, организовали производство нового смертоносного оружия. Мы положили этому конец. Дни фашистской империи сочтены. Героическая Красная Армия одерживает победы на всех фронтах. Ломая яростное сопротивление врага, она стремительно приближается к логову фашистской Германии — Берлину. Проводят успешные военные операции и союзники по антигитлеровской коалиции.

    В этих условиях долг каждого из вас, а также каждого честного немца — приблизить день освобождения народов от фашистской тирании, которая принесла им неисчислимые лишения и страдания.

    Мы призываем вас к активной борьбе за полное освобождение народов Европы от коричневой чумы. Вступайте в партизанские отряды, подпольные группы! Днем и ночью наносите удары по врагу! Час нашей великой победы близок! — закончил Канин под бурные аплодисменты.

    Узники восхищались бесстрашными действиями отряда и партизан, радовались успехам Красной Армии, просили принять их в отряд.

    Вольф вошел в свой кабинет. Не снимая кожаного пальто, только скинув фуражку и стянув перчатки, направился к столу. Крюгер остался у дверей.

    — Я слышал, заводы в Корцене сильно пострадали…

    — Дело дрянь! — сказал Вольф. — Сплошные кучи развалин. Принесите мне кофе… Документы из Кракова прибыли?

    — Они у вас на столе, группенфюрер, — ответил Крюгер, включая радиолу.

    Вольф нашел нужную папку. Листая ее, добрался наконец до фотокопий удостоверений всех, кто посещал за последнее время зону «Величка». Вольф открыл ящик стола, достал личное дело Кюнля. В тщательном сравнении фотографий не было необходимости… Вольф стукнул по столу кулаком.

    — Кюнля ко мне! Немедленно!