Возмездие

    — Молчи, — сказала она и потащила его к «Фольксвагену».

    Гелена вела машину по горной дороге.

    — Ну как ты? — повернулась она к Карасеву.

    — Ленка… Спой мне…

    Гелена запела простую народную песенку, которую любят в карпатских селах. Карасев закрыл глаза…

    Ранним утром сына подполковника Бютцова Иоганна разбудили выстрелы. Мальчик вскочил с кровати и как был — босиком и в рубашке — бросился вниз…

    В холле он увернулся от деда, проскочил на кухню и оттуда — в гараж, на выстрелы…

    И он увидел: на полу, неестественно вывернувшись, лежал эсэсовец… и еще один, и еще… И Шумский в луже крови возле пробитой пулями машины… Потом он увидел отца… Двое эсэсовцев волокли подполковника за ноги. Китель задрался на голову, и по бетону тянулся бледно-розовый след…

    Иоганн рванулся к отцу, но рука группенфюрера Вольфа вцепилась ему в плечо.

    Весна разлилась цветением садов в долине.

    По горной дороге — той самой, по которой гнались за Геленой гестаповцы, — медленно движется колонна крытых грузовиков, растянувшаяся на многие километры. В кузовах — ящики с оборудованием, солдаты и заключенные под охраной. На прицепах — крытые брезентом ракеты, орудия и минометы. На некоторых грузовиках брезент снят и над кабинами торчат стволы зенитных пулеметов.

    Впереди колонны — бронетранспортер. За ним — две легковые машины. В одной из них — генерал-полковник фон Хорн с офицерами штаба, в другой — группенфюрер Вольф с эсэсовцами.

    Натужно ревут моторы.

    С хорошо укрытого в скалах командного пункта Млынский рассматривает в бинокль приближающуюся колонну. Вот первые машины выползают из-за поворота и упираются в каменный завал.

    Млынский поворачивается к радистке.

    — Катя, передай Бондаренко: пора…

    — Есть! — Катя застучала ключом.

    И тут же внизу, на горе, раздался взрыв. Взлетели в воздух камни и железо — мост через горную речку позади колонны перестал существовать.

    — Добре. Вызывай самолеты. — Млынский расправил под ремнем гимнастерку, натянул поглубже фуражку. — Ну, пошли, Ерофеич?

    — Пошли потихонечку, — кивнул сержант, забрасывая на плечо автомат.

    Млынский стал спускаться вниз к дороге, мимо залегших за камнями бойцов, чьи автоматы, противотанковые ружья и огнеметы были нацелены на колонну.

    Фон Хорн молча наблюдал из машины, как не таясь, в открытую направлялись к дороге два человека в советской военной форме.

    — Ну вот и все, — сказал офицер, сидевший рядом с шофером.

    — Где мы находимся? — спросил второй.

    — Недалеко от города Югендштадта, — сказал первый.

    К машине подошел группенфюрер Вольф. Фон Хори приспустил стекло.

    — Это не американцы, — сказал эсэсовец.

    — Вижу.

    — Что вы намерены предпринять, господин командующий?

    — Этот вопрос я мог бы задать и вам, группенфюрер. Вы же отвечаете за охрану колонны.

    — Их тут не может быть много. Надо вступить с ними в переговоры, выиграть время, а я немедленно вызову подкрепление.

    — Это было бы неплохо.

    — Я отдам приказ подготовить к взрыву спецмашины с компонентами атомного оружия.

    — Тоже разумно, Вольф. Действуйте!

    Вольф покосился на приближающихся Млынского и Ерофеева и отошел от машины.

    Навстречу Млынскому вышел офицер, сидевший рядом с шофером. Отдав честь, сказал:

    — Полковник Берг. С кем имею честь, и что вам угодно?

    — Командир отряда особого назначения полковник Млынский. Вы окружены. Впереди — завал, мост позади вас взорван. Предлагаю во избежание ненужного кровопролития сложить оружие.

    Услышав фамилию Млынский, фон Хорн вытянул шею и смотрел на легендарного русского полковника широко раскрытыми глазами.

    Ерофеев добавил ворчливо:

    — Сдавайтесь к едреной матери, а то посшибаем вас, как тараканов с подоконника…

    Фон Хорн вышел из машины и теперь в упор разглядывал русского полковника.

    — Вы Млынский? Не может быть…

    — Какие у вас есть основания не верить мне, господин генерал-полковник фон Хорн?

    Фон Хорн промолчал.

    В это время из-за гор вынырнули краснозвездные самолеты и с ревом прошли над колонной.

    Солдаты выпрыгивали из грузовиков, разбегались, прячась за камни.

    Самолеты разворачивались для нового захода.

    Из-за гор волна за волной развернутым строем, с криками «ура», с автоматами наперевес стали быстро спускаться к колонне красноармейцы, командиры отряда Млынского и чехословацкие партизаны.

    Фон Хорн покосился на самолеты, потом перевел взгляд на бегущих к колонне бойцов и партизан.

    — Я вам верю, полковник, — сказал фон Хорн и обернулся к своему офицеру. — Передайте приказ: сложить оружие, Берг…

    В колонне неожиданно грохнули взрывы и вспыхнуло несколько крытых грузовиков. Откуда-то снизу, где бушевало пламя, донеслись проклятия и стоны, беспорядочная стрельба…

    Ерофеев направил автомат на фон Хорна. Берг тоже потянулся к кобуре.

    — Прекратите панику, Берг! — заорал фон Хорн, — Это Вольф взорвал спецмашины с компонентами для атомного оружия!.. — И он первый бросил к ногам Млынского свой пистолет.

    В штаб отряда вошел майор Воробьев и доложил Млынскому: