Возмездие

В раздевалке, как всегда, пахло потом и дезодорантами. Корчак любил этот запах, свидетельствующий о наличии адреналина в крови. С тренировок он возвращался домой бодрым, веселым и голодным. Сынишка, дочурка и жена никогда не садились ужинать без него, хотя он сто раз говорил им, что совершенно незачем сидеть голодными. Семейные ужины были доброй традицией. Каждый делился за столом новостями и планами, у всех наготове были шутки и смешные истории. Губастенькая, которая клеилась к Корчаку, не понимала, что в мире есть вещи поважнее и поинтереснее ее сомнительных прелестей. Ее дело. Найдет себе другого подходящего самца для спаривания и прокорма.

Корчак разделся, обмотал бедра полотенцем и отправился в душ. Прежде чем покинуть раздевалку, он остановился, прислушиваясь к громким, раздраженным голосам за рядом шкафов. Там явно ругались. Корчака подмывало вмешаться или вызвать охранника, однако он сдержался. Мало ли о чем могут спорить люди. Клиенты «Лайв Спорта» были, как правило, мужчинами ответственными и умели владеть собой. В противном случае свои денежки они тратили бы не на фитнес, а на сигареты и пиво.

Принимал душ Корчак долго и с удовольствием, поворачивался во все стороны, жмурился, пускал ртом струйки, короче говоря, проделывал все то, что доставляет удовольствие мужчинам после хорошей физической нагрузки. Эту процедуру Корчак любил с детства, когда представлял, как сверху на него льются потоки теплого дождя. Правда, вкус у воды изменился. Теперь ее ни в коем случае нельзя было глотать. Может быть, она была таковой и в прежние неприхотливые времена, но тогда об этом не задумывались. Проблемы были совершенно другие. Родителей Корчака заботили совсем не те вещи, которые имели первостепенное значение для него самого.

Не вода изменилась, а время.

Философские размышления Корчака были прерваны криками в раздевалке. Покинув душевую, он увидел четверых сцепившихся мужчин. Двое клиентов, охранник и тренер, пришедший ему на помощь. Остальные посетители жались к шкафам и стенам, чтобы их не задели.

Те, которых разнимали, были голыми, что придавало происходящему комичность. Кто-то из них или даже оба были нетрезвыми, судя по запаху перегара, который уловил Корчак. Для него это было из ряда вон выходящим событием. У него не укладывалось в голове, как можно совмещать пьянку с занятиями спортом. Понятное дело, многие до сих пор находились в праздничном настроении, однако это их никоим образом не оправдывало, во всяком случае, по мнению Корчака.

Он был очень неприятно удивлен, узнав в одном из драчунов Игоря Каренина, своего хорошего знакомого. Его как раз оттащили от противника, но он все порывался продолжить схватку. Это от него пахло спиртным. Губы у него были распухшие, глаза заплыли.

– Оставьте его, – резко произнес Корчак. – Игорь, прекрати немедленно. Узнаешь меня? Возьми себя в руки.

– Игнат! – обрадовался Каренин. – Ты-то мне и нужен. Что твои парни себе позволяют? Я им что, ханыга с улицы?

– Веди себя соответственно, тогда и отношение будет другое, – хлестко произнес Корчак. – Давай одевайся. Я жду. В другом месте поговорим.

– Нет, я этого так не оставлю! – выкрикнул в запале мужчина, которому в пылу сражения успели расцарапать щеку от уха до подбородка.

Одной рукой он прикрывал свое оскорбленное достоинство. Корчак вручил ему визитку со словами:

– Я разберусь, обещаю. Виновные будут наказаны. – Его тон был сух и официален, как у полицейского, составляющего протокол. – Зайдите ко мне завтра или в любой другой удобный для вас день. Компенсируем.

– Ваш приятель ни с того ни с сего драться полез! Я только лишь замечание сделал, что он мокрыми ногами по моему полотенцу топчется.

– Разберемся, – произнес Корчак еще суше. – Повторяю: ущерб будет компенсирован. Как материальный, так и моральный.

Мужчина с расцарапанной щекой удалился, ворча. Охранник и тренер вернулись к своим обязанностям. Корчак дождался Каренина и кивком пригласил его в машину.

– Что ты творишь? – упрекнул он, когда никто не мог их слышать. – Зачем пьяный приперся? Разве так можно, Игорь? Просто не узнаю тебя. Был о тебе лучшего мнения.

– Я и сам, – проворчал Каренин, глотнув из фляжки и поморщившись. – Сам собой недоволен.

– Так в чем дело? Вылей свой коньяк и возьмись за ум. Что, праздников не хватило? Или ты себя не уважаешь?

– Не уважаю, Игнат. Вот ни на столько не уважаю. – И он показал Корчаку кончик мизинца.

Тот, желая как можно скорее спровадить товарища и вычеркнуть его из списка знакомых, присмотрелся к нему внимательнее.

– Что у тебя приключилось, Игорь?

– Бандиты крышу навесили, – процедил Каренин с ненавистью. – Мало того что обобрали, так еще и опустили ниже плинтуса. Избили при жене и дочке. Их тоже били. Сашку изнасиловать грозились. А я ничего не мог сделать, ничего! – Он сорвался на крик. – Потому что их трое, а я один и без оружия. Знаешь, почему я в зал пришел? Чтобы подкачаться. Чтобы эти подонки не могли так просто мне звездюлей навешивать, когда им вздумается.