Возмездие Эвелит (Сборник)

Даньелиз не решался нарушить эти размышления. Он думал, какую практическую цель философ преследует, — участвуя в этом походе. Представить отчет, более полный, чем способен сделать не имеющий специальной тренировки и не владеющий своими эмоциями? Да, может быть. Возможно, эсперы все же решили принять участие в этой войне. Как ни неохотно, Центр разрешал использовать время от времени пси-устройства, если Ордену угрожала серьезная опасность; а судья Фаллон был им лучшим другом, нежели Бродский или прежний сенат и палата народных представителей.

Лошадь стукнула копытом и захрапела. Вудуорт посмотрел на всадника.

— Все же, — сказал он, — если ты спрашиваешь меня, я отвечу, что не думаю, чтобы ты много нашел здесь. Я сам когда-то был разведчиком — до того, как узнал Стезю. Эта местность ощущается как пустая.

— Если бы можно было знать точно! — вспылил Даньелиз. — У них была целая зима, когда они могли творить в горах что угодно, пока мы были отрезаны от них снежными заносами. Каких разведчиков мы могли посылать более двух недель назад? Что мы можем знать о планах противника?

Вудуорт не ответил.

Даньелиза понесло — он не мог остановиться, ему необходимо было заглушить мысли о прощании с Лаурой перед вторым походом против ее отца, через шесть месяцев после возвращения из первого похода; речь его была почти бессвязной:

— Если бы у нас были ресурсы! А что у нас есть? Несколько никуда не годных коротеньких железнодорожных линий и несколько моторных вагонов, горстка воздушных сил; большинство припасов мы доставляем на мулах — о какой мобильности может идти речь? И что больше всего сводит меня с ума… мы знаем, как восстановить то, что имелось в старые дни. У нас есть книги, есть информация. Больше, может быть, чем было у предков. Я наблюдал специалиста-электрика в форте Накамура, работающего с транзистором, имеющим достаточную частоту полос, чтобы передавать телевизионное изображение. И это устройство размером не больше моего кулака! Я видел научные журналы со снимками исследовательских лабораторий, с работами по биологии, химии, астрономии, математике. И все бесполезно!

— Не так, — мягко возразил Вудуорт. — Подобно моему Ордену, общество ученых становится наднациональным. Печатные машины, радиофоны, телепередатчики…

— Я говорю, бесполезно. Бесполезно, потому что мы не можем помешать людям убивать друг друга: нет достаточно сильной власти, чтобы заставить их вести себя как надо. Бесполезно, потому что мы не можем снять руки фермера с плуга и положить их на руль трактора. Мы знаем, но не можем применить наши знания.

— Вы применяете их, сынок, там, где не требуется особой мощи и техники. Вспомни, мир гораздо беднее природными ресурсами, чем был до водородных бомб. Я сам видел черные земли, где огонь бушевал на техасских нефтяных полях. — Суровость Вудуорта немного смягчилась. Он вновь перевел взгляд на вершины гор.

— Где-нибудь в другом месте есть нефть, — настаивал Даньелиз. — И уголь, железо, уран — все, что нам надо. Но нет в мире организации, чтобы добывать это. Хотя бы в малейшей степени. И вот, мы собираем зерно в Сентрал-Валли и гоним спирт, чтобы хоть несколько моторов работало, и через неправдоподобно огромную, неэффективную цепь посредников мы импортируем по крохам остальные припасы, большую часть которых съедают армии. — Кивком головы он указал на небо, где в это время медленно летел примитивный самолет. — Вот почему нам необходимо Воссоединение. Только так мы сможем реставрировать разрушенное.

— А что еще? — мягко спросил Вудуорт.

— Демократия… всеобщее избирательное право… — Даньелиз сглотнул. — И чтобы отцы и сыновья не воевали больше друг с другом.

— Это более веские причины, — сказал Вудуорт. — Достаточно веские, чтобы эсперы поддержали. Но что касается механизации, о которой ты говоришь… — Он покачал головой. — Нет, тут ты не прав. Это не путь для людей.

— Может быть, — сказал Даньелиз. — Хотя мой отец не горбатился бы так и не потерял бы здоровье на работе, имей он в помощь какие-нибудь машины… О, я не знаю, как, но первым делом нам надо покончить с войной. Доспорим позднее. — Он вспомнил о разведчике, который уже скрылся из виду. — Прости меня, философ, у меня срочное дело.

Эспер поднял руку в знак мира. Даньелиз ускакал галопом.

Он увидел, что нужного ему человека остановил майор Джейкобсен. Должно быть, он и посылал в разведку. Разведчик был индеец из племени кламатов, приземистый, в штанах из оленьей кожи, с луком через плечо. Многие жители северных районов предпочитали стрелы пулям: дешевле, бесшумно, дальность поражения хотя и меньше, но убойная сила такая же. В трудное прежнее время, до того как Тихоокеанские Штаты образовали свой союз, лучники, орудуя в лесах, спасли многие поселения от захвата; они и сейчас помогали сохранять союз свободным.

— А, капитан Даньелиз, — окликнул его Джейкобсен. — Вы как раз вовремя. Лейтенант Смит готов доложить, что разузнало его отделение.