Возмездие (ЛП)

— Я видел, как ты танцевала для Хоргуса. Ты была очень убедительна, хотя очевидно, что он был тебе противен. На мгновение император был полностью поражен. Это было… впечатляюще.

Его глаза темнеют до цвета полуночи. Жар поднимается по моим щекам. Я не понимала, что он следит за мной, пока исполняла галаку. Тепло распространяется по моей шее и в груди. Оно обволакивает мой живот и пробирается между бедер.

Порванная простыня вокруг тела внезапно ощущается очень тонкой. На мне нет даже нижнего белья.

Почему-то я чувствую себе более чем обнаженной.

Что это за чувство?

Демон совершенно неподвижен, углы и впадины его лица подчеркнуты отступающим светом. Тень, кажется, подходит ему больше, чем солнечный свет.

Что он такое?

Вопрос не дает мне покоя, но я не смею спрашивать.

Не сейчас… пока нет.

У меня такое чувство, что он не очень хорошо отреагирует на мое любопытство.

— Мы уходим из города сегодня вечером, Амали. Ты выйдешь через южные ворота. Я придумал маскировку, чтобы охранники тебя пристально не изучали, но ты должна будешь им подыграть.

Я киваю с сомнением. Мысль о прохождении через тщательно охраняемую сторожку вызывает дрожь. Если они увидят Метку на моем лице, все кончено.

— Пойдем, — тихо говорит мой безымянный похититель, кивая в сторону деревянной двери в конце комнаты. Я изо всех сил пытаюсь не отставать, поскольку он прокладывает путь между пыльной мебелью и завалами из странных предметов.

Кажется, он без проблем справляется с этим беспорядком в угасающем свете. Я следую за ним по узкой лестнице, пока мы не достигаем уровня земли. Здесь все более упорядоченно, хотя мебель покрыта призрачными белыми покрывалами.

Я морщу нос от неприятного запаха. Что это такое? Пахнет как… дерьмо.

Буквально гавном.

Ассасин останавливается возле низкого стола и тянется к чему-то похожему на кучу тряпок.

Он бросает это мне.

— Ты наденешь это.

— Ч-что это? — Смотрю на грязную кучу тряпок. Теперь запах еще сильнее. Я чувствую раздражение. Меня тошнит.

— Слышала ли ты, Амали, о навозниках Даймара?

— Нет, я не знаю о них. Мои учителя во дворце не слишком много рассказывали нам о простом народе империи.

— Ну, значит, узнаешь сейчас. Надень. Это лучший способ стать невидимым.

— Ты хочешь, чтобы я оделась как один из этих навозников? — Я злюсь. Ничего не могу с этим поделать. Я совершала поступки, которыми не стоит гордиться, но никогда, никогда не размазывала себя фекалиями животных.

Я понимаю его логику, но резкая манера этого демона действует мне на нервы.

По крайней мере, мог пошутить или извиниться, или что-то еще…

Показать мне, что он человек.

— Как насчет тебя? — спрашиваю я. — Тебе разве не нужно скрывать свою внешность? Одеться в пахнущие дерьмом тряпки?

— Я буду следовать за тобой в тени, — говорит он. В нем есть определенное высокомерие, которое заставляет меня хотеть стереть холодный, жесткий взгляд с его алебастрового лица. — Они будут искать мужчину и женщину, путешествующих вместе. Будучи одной, вызовешь меньше подозрений.

Я не могу оспорить его логику. Возможно, именно поэтому раздражена. Он прав и знает это. Демон ожидает, что буду подчиняться ему без вопросов, и я полностью в его власти.

Я сменила одного несгибаемого хозяина на другого.

Разница лишь в том, что этот может убить в мгновение ока.

Я неохотно беру грязную одежду, чувствуя пальцами грубость ткани. Она не похожа на роскошные шелка, которые мне подарили во дворце, но я бы предпочла носить эти дрянные тряпки, если это значит, что у меня есть шанс сбежать из этого места.

Что угодно, чтобы избежать этого порочного места.

Древние дубы Коморского леса манят меня. Я закрываю глаза и глубоко вдыхаю, пытаясь вспомнить запах свежего утреннего тумана. Я должна сделать это. Мне нужно уйти отсюда, чтобы вернуться в Венасе и предупредить свой народ.

Может, от былой славы нашей деревни осталась лишь тень, благодаря суровым условиям, в которые нас поставили мидрианцы, но выжившие тиги упорно цепляются за свою землю.

Нашу землю.

Только я смогу убедить их уйти.

Я смотрю на демона.

— Ты хочешь, чтобы я надела это… прямо сейчас?

— Да. — Он бросает на меня мрачный, тяжелый взгляд, и это немного нервирует. Как если бы он проверял меня.

Он хочет видеть меня в этих отвратительных тряпках?

Внезапно выражение его лица смягчается, и поначалу это становится неловко, как будто ему действительно приходится прилагать усилия, чтобы выглядеть менее резкими.

Но это ничего не меняет.

Такое ощущение, что он просто не привык быть в окружении людей.

— Это только временно, — тихо говорит он. — Как только мы окажемся вдали от города, я найду чистую речку, и ты сможешь искупаться сколько душе угодно. Надень это. Вскоре ты увидишь, насколько эффективна эта маскировка. Ты будешь невидима на улицах города. Доверься мне.

Я не доверяю ему ни капельки, но киваю с несчастным видом.

— Я бы предпочла горячий источник в это время года. Обещай мне горячие источники, и тогда я согласна.

— Это можно организовать. Будут тебе горячие источники. — Он смотрит в сторону, давая мне видимость уединения.