Возмездие неизбежно

Перевалило за полночь, когда мы остановились в чаще, в нескольких стадиях от стен Брундизия. Я спешился и оглядел величественный вид ночного города, погрузившегося в ночную тьму. Спокойствие спящего Брундизия было обманчивым. Мое внимание тут же привлек внушительный городской гарнизон с крепкой стеной, угловыми и рядом промежуточных башен, которые не выходили за линию укреплений. Две прямоугольные башни были выстроены у ворот. Вала и рва у Брундизия не было, но и без того город был хорошо охраняем, а основные силы стражников были стянуты к центральным воротам. Вдоль стен крепкого гарнизона были подвешены горевшие факелы, ярко освещавшие массивные въездные ворота с подъемной решеткой, у которых столпилась большая часть стоявшей на гарнизоне стражи. Ворота представляли собой некий контрольно-пропускной пункт. На подъезде к городу, на специально отведенной для того площадке, чуть поодаль от самих ворот стояли несколько десятков купеческих повозок, рядом с которыми кружились люди. Судя по внешнему виду и достоинству, рабы. Рабы держали в руках свитки, которые показывали сонным стражникам. Стража осматривала повозки, ставила в свитках печати и возвращала их рабам в очереди. Я переглянулся с Рутом, и он растерянно пожал плечами. На моих глазах решетка на воротах поползла вверх, из города вышел крупный купеческий отряд. Потянулись телеги с товаром, наружу показались купцы, сопровождаемые внушительным отрядом охранников. Купцы о чем-то переговорили со стражей и двинулись прочь из Брундизия, ступив на Аппиеву дорогу. Не успели торгаши выйти, как решетка на воротах захлопнулась, но почти сразу поднялась вновь, и из города вышла вторая, не менее крупная купеческая колонна. Следом один из стражников разрешил въехать в Брундизий рабу, ожидавшему своей очереди на площадке. Стражник двинулся проверять повозки и свитки следующего очередного.

Слова Рута, предупреждавшего меня о загруженности порта круглые сутки напролет, оказались чистой правдой. Я до последнего верил, что доблестный гопломах ошибается, но сейчас собственными глазами убеждался, что мне вряд ли удастся застать бдительных брундизийских стражников врасплох.

Видя мое замешательство, Рут заговорил первым.

– Как-то так, Спартак, – сдавленно произнес он.

– Мне надо было убедиться во всем лично! – огрызнулся я, не желая признавать, что был не прав.

– Тебе недостаточно моих слов?

– Рут, если ты скажешь кому-нибудь, что Фурий больше нет на этой земле, кто поверит тебе до того, как увидит пепелище собственными глазами? Я верю тебе, брат, но слишком многое может измениться за дни и даже за часы! – Я всплеснул руками.

– Ну теперь-то ты мне веришь? – спросил гопломах, которому не совсем был ясен смысл моих последних слов.

Я ничего не ответил, только коротко кивнул, продолжив задумчиво наблюдать за городскими стенами. Значит, по факту в Брундизии круглосуточно шла погрузка и разгрузка товара. Стражников не удастся застать врасплох, и первоначальный план можно было смело отправлять в топку. Если мне ничего не стоило разбить кучку охраняющих городские ворота недоумков силами своей группы до того, как стража сможет оказать какое-либо внятное сопротивление, то удержать занятые позиции у меня получится едва ли. Звуки сражения привлекут на подмогу к городскому гарнизону дополнительные силы брундизийцев. Проблема лежала на поверхности. Обо всем этом не раз твердил Рут, который откровенно называл мою идею провальной, и сейчас, поджав губы, гопломах разочарованно рассматривал открывшийся перед ним городской гарнизон. Это был не тот человек, который стал бы тыкать пальцем в твою неправоту, но все было ясно без слов.

– Ты был прав, – наконец прошептал я.

– Прав не прав, какая теперь, по сути, разница? – усмехнулся он. – Лучше скажи, что ты будешь делать? Не будем же мы поворачивать назад? Я хорошо знаю тебя, Спартак, и готов биться об заклад, что ты бы все равно не изменил своего решения!