Возмездие неизбежно

– Мне не нужна такая свобода, – отрезал я. – Я лучше умру свободным человеком, защищая себя и своих близких, чем буду пить ваше поганое фалернское на клочке земли, который даст мне твой доминус!

Берт отмахнулся, всем своим видом показывая, что ему больше не интересен этот разговор, но посчитал необходимым оставить последнее слово за собой, поэтому добавил:

– Я всегда уважал то, что ты делаешь, восхищался тобой, но теперь, когда наше дело погибло, у нас не остается другого выхода. Прости, мёоезиец. Я привык отвечать в этой жизни только за себя. В отличие от Красса Гней Помпей Магн не оставит нам ни единого шанса в этой войне! – Он запнулся, справляясь с возбуждением. – Филин не к добру хохочет! Еще раз спрашиваю, что это значит, Спартак?

– Помпей? – Я нахмурился.

– Ты не видишь, что он не будет ничего говорить, Берт! – взвизгнул Утран.

Берт не обратил внимания на слова всадника и нагнулся ко мне.

– Тебе еще ничего не известно, мёоезиец? Сенат направил Магна на помощь Крассу. В Лукании спят и видят, когда полководец заберет у Красса его венок! В Фуриях выставлен римский гарнизон…

Я уже не слушал. Гней Помпей Великий. Неужели сенат, видя последние неудачи проконсула Марка Лициния, подключил в эту войну Помпея? Появление третьей могущественной силы все путало. Пора было ставить точку в этом затянувшемся спектакле у костра. Утран и Берт, к этому моменту потерявшие всяческую концентрацию, продолжали нести какую-то чушь. Я ударил.

* * *

Берта согнуло пополам. Удар пришелся в пах, яйца гладиатора стали всмятку, глаза вылезли на лоб, послышался приглушенный стон, и Берт, теряя сознание, начал заваливаться наземь. Я подскочил на ноги, схватил ослабевшего гладиатора как щит и прикрылся от двух пущенных его лучниками стрел. Один наконечник вонзился в спину пехотинца, другой пришелся в руку. Берт вскрикнул и обмяк. Голова его безжизненно упала на грудь. Надо сказать, мне повезло, потому что Берт был гораздо мельче меня, и окажись его лучники немного проворнее, исход мог оказаться другим. Чтобы не дать лучникам второго шанса, я отбросил труп Берта наземь и рванул вперед. Лучники попятились, не успевая выхватить стрелу из колчана, не то чтобы прицелиться. Обескураженный Утран попытался перегородить мне путь, но вдруг взвыл и завалился на одно колено. Всадник опустил спату и схватился за ногу, которая вдруг заболталась, будто у тряпичной куклы. Каким хитрецом оказался Галант, когда сделал вид, что потерял сознание! Гладиатор тяжелым ударом ноги, обутой в сапог, сделал из колена Утрана труху, порвав к чертям все связки, выбив мениск. Галанту понадобился лишь миг, чтобы вскочить на ноги и свернуть всаднику шею. Он выхватил спату из рук Утрана и издал боевой клич. Четверо пехотинцев Берта, завидев галла, бросились на гладиатора со всех сторон. Не спал Крат. Он подхватил гладиус Берта, выполнил им в воздухе невообразимый пируэт. Начался бой. Четверо пехотинцев и двое всадников против двоих моих людей, вставших спина к спине.

Я не видел, что происходило дальше, потому что на всех парах влетел в лучников. Стрелки завалились наземь, бросили луки и схватились за кинжалы, понимая, что бой придется продолжить врукопашную. Я попятился – гладиус остался лежать у костра, тогда как клинок Берта достался Крату. Видя это, стрелки с перекошенными от гнева лицами набросились на меня, стремясь нанести разящий удар. Я отступал, перебирая в голове варианты дальнейшего развития событий.

Крат с Галантом как могли отбивались от шестерых окруживших их бойцов. Появилась первая кровь. Лицо Крата исказила гримаса боли – на плече парфянца появился глубокий порез. Четверо из шестерых бойцов, окруживших моих ребят, были гладиаторами и имели не один десяток боев за своими плечами, поэтому ничем не уступали в мастерстве Крату и Галанту. Еще двое не были похожи на гладиаторов и вряд ли когда-либо выступали на арене, но явно не понаслышке знали, с какой стороны взяться за меч. Силы в этом бою были не равны, поэтому галлу и парфянцу приходилось отступать. Оба моих бойца ушли в глухую оборону и выжидали возможность для контрудара. Благо опыт подобных сражений у Крата и Галанта был колоссальный.

Между тем лучники, на поверку оказавшиеся не самыми лучшими стрелками из тех, что мне доводилось видеть, показали себя просто отвратительными мечниками. Я с легкостью уклонился от удара первого из них, заставил его провалиться и по инерции уйти вперед. Руку второго стрелка, занесшего кинжал над моей головой, мне удалось поймать на лету. Короткий удар в солнечное сплетение усадил бедолагу на пятую точку, он начал задыхаться и хватать воздух ртом. Сломав лучнику запястье, я извлек кинжал из его руки и перерезал бедолаге горло. Первый лучник бросился наутек, я одним прыжком сократил дистанцию между нами и вонзил кинжал ему в спину. Лучник вскрикнул и упал замертво.