Возмездие за безумие

– Так вот почему Галя теперь не хочет лечить Юлю в условиях стационара. Мгновенно Лене стал понятен весь ход мыслей подруги. Тот, кто уже однажды узнал, что такое психбольница, никогда больше не захочет добровольно повторить опыт. Лена представила себе четырнадцатилетнюю Юлю в стенах учреждения с решётками, медсёстрами в масках до глаз и шприцами в руках и совершенно непредсказуемых пациентов в смирительных рубашках. Иванова тут же догадалась, что обстановка, которой воспользовались Уховы по совету психиатра, проконсультировавшего их по поводу заведённого в милиции дела, оказалась когда-то для родителей единственной возможностью избежать ответственности. А для Юли это стало началом ломки детской психики. Страх, обида, чувство несправедливости и незащищённости оказали своё разрушающее действие ещё тогда. Это Иванова знала теперь наверняка: у всякого последствия есть своя причина. Откуда появились в Юле, пусть ранимой и безвольной, но всё-таки воспитанной в нормальной живой среде, боязнь общества и его отторжение, не нужно было сомневаться, – из тех времён. Встревоженные глаза жены обеспокоили Игоря:

– Лен, да брось ты расстраиваться. Я, например, не верю, что это Юлька. Одно дело – ложку, другое – четыре с половиной миллиона.

– Сколько?!

Игорь кивнул.

– И я не верю. Для таких денег смелость нужна, а Юлька – трусиха ещё та, – сказала Вера, допивая чай.

– Так может, это не она? – Лена смотрела с надеждой. Так хотелось, чтобы все подозрения с Юли были сняты.

– Может и не она, – проговорил Игорь задумчиво, – Но думают-то на Юлю.

– И папа. И мама, – Полин осуждающе сжала губы. Это подкосило Лену окончательно.

– Господи! Да неужели же им не жаль собственного ребёнка? – только и сумела выговорить она, вслед за чем разразилась такими слезами, что испуганный Игорь увёл её под руки и судорожно стал искать валерьянку. С момента, как Иванова подала на развод, приступы таких вот безутешных слёз случались с ней очень часто. Но, если в большинстве случаев муж не знал или только догадывался об их причине, то теперь повод был налицо. Злодейство, которое когда-то совершили Уховы с Юлей, оправдываемое ими самими, Лена не могла принять никак. Что уж говорить про нынешний прессинг? Этого вообще выходило за пределы понимания педагога со стажем и просто матери. Уж слишком хорошо Иванова ощущала ту грань, что разделяла справедливость и беззаконие. И это Игорь прекрасно знал.

Глава 28. «Это у папки такая форма кризиса среднего возраста»

Игорь Иванов был положительным человеком. Родители, прожившие свою жизнь на севере в Тюмени, дали юноше хорошее воспитание и юридическое образование. Старшая сестра Маша очень любила братика и баловала его наравне с родителями. Семья для Игоря значила многое. Так получилось, что свою жену он долго не выбирал: во время учёбы на втором курсе столичного государственного юридического института, Игорь познакомился на студенческой вечеринке с Леной. На третьем, когда ему было двадцать лет, женился на ней. Девушка соответствовала всем критериям, которые до этого возраста сложились в голове Игоря относительно будущей избранницы. Лена была скромна, непритязательна, трудолюбива, училась в Педагогическом институте, а значит, в перспективе могла бы воспитать хороших детей, с почтением относилась к старшим. Она была родом из столицы, старшим ребёнком в семье, был ещё брат Коленька. Родных своих Лена очень любила. Они тоже приняли Игоря в семью с радостью. Но квадратура двухкомнатной «сталинки», которую сумели за всю жизнь заработать родители Лены, не позволяла молодожёнам поселиться у них. Да и времена настали другие: теперь редко кто жил с родителями. Поэтому Ивановы сразу после свадьбы ушли на съёмную квартиру, а к родственникам ездили в выходные. Игорь был уверен, что женился один раз и навсегда. С Леной они жили хорошо. Разные по темпераменту, взрывной он и уравновешенная она, супруги дополняли друг друга во всём. Ещё больше их роднили общие интересы к путешествиям и кухне разных народов.