Возьми меня с собой

Лера тяжело зашагала вперед. Ей казалось, что на каждую ногу подвесили огромные, пудовые гири и такую же гирю, только еще большую, навалили ей на спину.

Настя! Неужели все это сделала Настя, выполняя приказ Максимова? Но тогда… она не перепутала карты, а намеренно вписала смертельный укол к Андрею! Совершенно точно намеренно, иначе потом, делая инъекцию, она бы заметила свою ошибку и исправила ее. Необъяснимо!

Как Максимов обработал ее? Обманул? Запугал? Купил?

Или… Ну да, конечно, как она сразу не догадалась! Настя тоже была его любовницей, ездила к Гошке, писала ему письма, а сама спала с шефом. Та записка, которую Лера нашла под трюмо… что в ней было? Кажется, примерно так: «Пришлось срочно уехать. Объясню все при встрече. Целую, Н.».

Тогда Лера решила, что «Н.» — это Николай, сын Максимова. Еще позавидовала теплым отношениям, сложившимся у Максимова с детьми.

Но может, вовсе не сын оставил записку в спальне тайной квартиры? Может быть, ее писала Настя?!

Кажется, Анна говорила сегодня утром, что Настя уехала сразу после того, как Андрей попал в реанимацию. Предвидела реакцию шефа на свою самодеятельность и решила скрыться на время, пока гнев того остынет? Потом, по возвращении, она собиралась объяснить любовнику, что именно заставило ее исправить не ту карту. У нее, как и у Леры, наверняка был ключ от квартиры шефа. Уйдя с дежурства, она заехала к Максимову и оставила тому записку на зеркале: мол, должна отлучиться, потом поговорим обо всем.

Ай да Настя! Ай да тихая мышка! То-то она все отворачивалась от Леры, в глаза ей боялась посмотреть, просила простить ее за то, что случилось с Андреем.

А тот ее последний звонок по телефону? Ее мучила совесть, она хотела рассказать Лере обо всем? Наверняка хотела. Но не успела…

Лера почти пришла. Она стояла у самого дома, по щиколотку увязнув в сугробе. Кругом будто все вымерло, улица выглядела пустынной. Уже давно зажглись фонари, но, очевидно, из-за недостатка напряжения они горели тусклым фиолетовым светом. Все вместе: этот призрачный свет, безлюдье, бесконечно падающий снег — делало пейзаж, похожим на кадр из фильма ужасов.

В доме одно за другим зажигались окна. Лера вдруг вспомнила, что не зашла за Машкой. Она так и сидит в саду, наверное, совсем одна — всех детей давно забрали. Все так же тяжело ступая, Лера направилась в сторону, противоположную дому.

Она увидела дочку еще издалека: та, притиснув личико вплотную к ограде, уныло смотрела через решетку. Позади на ступеньках оживленно болтали охранник и дежурная няня. Дворик был пуст.

— Извините, пожалуйста, — пробормотала Лера, обращаясь к няне, тучной и круглой, как снежная баба, с таким же красным, как у нее, носом. — Задержали на работе.

— Ничего, — добродушно проговорила та.

Лера вздохнула с облегчением: она ожидала увидеть Катерину Михайловну и услышать от нее много нелицеприятных слов.

— Маша, прощайся и пойдем, — приказала она дочке.

— До свидания, — кисло произнесла Машка.

— Счастливо, Машенька, — улыбнулась «снежная баба» и помахала рукой в белой рукавице. Для полного комплекта ей не хватало только метлы.

Лера крепко ухватила девочку за руку, и та заковыляла рядом, то и дело проваливаясь в снег. Молча они дошли до дома: Машка, очевидно, дулась на мать за опоздание, а Лера думала о Насте.

То, что она узнала о девушке, казалось ей невероятным, чудовищным. Знать, что практически своими руками убиваешь невинного человека, нарочно подставлять подругу — неужели Настя оказалась способной на такое? Почему она ослушалась Максимова? Что имела против Андрея?

Лера понимала, что узел запутывается все больше и больше и что коней от этого узла Настя унесла с собой в могилу. Похоже, никогда ей не узнать, что же произошло в ту ночь в отделении на самом деле, и любые ее предположения — это всего лишь предположения, версии, которые могут оказаться полностью ошибочными.

27

За окном бушевала настоящая буря, та самая, которая «мглою небо кроет». И именно в соответствии со словами гениального классика по ту сторону стекла то что-то ревело, подобно смертельно раненному зверю, то тоненько, жалобно хныкало.

Лера сидела на кухне, перед ней на столе стояла полная до краев, давно успевшая остыть чашка чаю. За стеной крепко спала разобидевшаяся вконец Машка.

К Лере сон не шел. Она снова в который раз прокручивала в памяти подробности того проклятого дежурства и все, что было после. Настя действительно вела себя странно. Не разбудила ее, оправдываясь тем, что заснула сама, выглядела донельзя испуганной, когда Андрея увезли в реанимацию. И потом, столкнувшись с Лерой, вышедшей из кабинета заведующего, пыталась что-то сказать, но умолкла на полуслове. А глаза… глаза у нее при этом были безумные?

Предательница!

Лера машинально прислушалась к фантастическим звукам за окном, коснулась пальцами холодного фарфора чашки. Кажется, такое у нее в жизни уже случалось. Не совсем такое, но похожее.