Возьми меня с собой

— Что произошло в машине?

— Я просила его… выпить таблетку… — Наталья говорила одними губами, беззвучно, но Лера отчетливо разбирала каждое ее слово. — Он… отказался. Кричал… что… любит тебя, что я… фанатичная дрянь, стерва… — Наталья попыталась улыбнуться, но лишь сморщилась от бесплодных усилий. — Потом… он вдруг замолчал и… упал. Лицом вперед. Я… хотела перехватить руль, но он… так и не разжал пальцы… А потом… — она устало прикрыла веки, — ты знаешь…

— Записка на зеркале в спальне… ее писала ты?

— Я.

Лера кивнула своим мыслям. Конечно, «Н.» значило вовсе не Николай, и не Настя, а Наталья. Но как можно было об этом догадаться, представить, что Наталья бывает в этой квартире, что у нее могут быть какие-то отношения с Завотделением? Кроме того, Лере и в голову не приходило, что в тот роковой вечер в больнице кроме ее и Насти оставалась еще и старшая сестра.

Наталья снова шевельнула губами.

— Что?

— Духи… — Она таки улыбнулась, криво и жалко. — Он… дарил тебе духи? «Гуччи»… ты ведь любишь… они у тебя… на столике…

— Дарил. — Лера вспомнила, как удивилась максимовской проницательности. Так вот откуда он узнал!

— Это… я ему… я видела… тогда, у тебя дома… помнишь? Мы еще говорили…

— Я помню, — тихо сказала Лера, — я поняла. Все поняла.

— Прости… — Наталья перестала напрягаться, затихла. Его взгляд устремился мимо Леры, куда-то вдаль. Туда, в невидимый постороннему глазу мир, где она не была холодной и безжалостной убийцей, но лишь безгранично любящей женщиной.

Машина дернулась и остановилась.

— Есть, — сказал санитар и, толкнув дверь, спрыгнул с подножки.

— Ну вот и все, — мягко начал врач, подбираясь к Наталье. — Сейчас вам сделают операцию, и… — Он вдруг замолк, резко наклонился над ней, достал из кармана зеркальце, сунул к губам. Потом медленно выпрямился. — Не успели, — проговорил он другим, тусклым голосом, — она умерла.

33

Лера смотрела, как тело Натальи перекладывают на каталку, накрывают простыней, увозят куда-то вбок от главного входа. Врач «скорой» курил, привалившись спиной к кузову машины и хмуро глядя под ноги.

— Откуда здесь можно позвонить? — спросила его Лера.

Он молча залез в салон, достал оттуда сотовый, протянул ей. Она покачала головой:

— Я имела в виду обычный телефон.

— Да звони. — Парень почти насильно сунул Лере в руку аппарат.

Она поколебалась, потом отошла чуть в сторону, нажала кнопки.

— Да! — важно сказала в трубку Машка.

— Маша, это я. Мне пришлось задержаться. Ты не испугалась?

— Испугалась, — охотно подтвердила Машка.

Голос, впрочем, у нее был спокойным. Лера облегченно вздохнула.

— Я скоро приеду. Ты поела?

— Нет. Ведь ты же обещала хот-дог.

— А… ну да. Ты ешь, не дожидайся меня, я потом тебе все сделаю. Ладно?

— Ладно. А ты скоро?

— Постараюсь скоро. Ну все, пока.

— Пока, — сказала Машка.

Лера отключилась и вернула сотовый хозяину.

— Дочка? — Он понимающе кивнул. — У меня тоже дочка. Скоро два года будет. Эх, ешкин кот! — Парень смачно и зло сплюнул. — Не довезли твою подругу. Жаль. Красивая была. — Он глянул на Леру и развел руками: — Значит, не судьба, что говорить… Яш! Ну чего там? Есть вызовы?

Санитар, высунувшись из кабины, кивнул.

— Прости, не поминай лихом. — Парень выкинул окурок и полез в машину.

Лера, увязая в сугробах, и, спотыкаясь, с трудом выбралась к трассе и тут вспомнила, что в кармане лежит одна завалящая двадцатка. Все же она рискнула поднять руку — тащиться на метро через весь город не было сил.

Но не тут-то было. Машины останавливались одна за другой, водители выслушивали Лерино заверение в том, что она расплатится тут же, как приедет, только забежит домой за кошельком, понимающе усмехались, хлопали дверцей и уезжали.

Она уже совсем потеряла надежду убедить кого-нибудь в своей порядочности и собралась ехать на метро, когда рядом затормозила потрепанная белая «копейка». Из салона неслась веселая музыка. Стекло опустилось, и из окошка высунулась молодая девчонка в красной бейсболке козырьком назад. Правую девчонкину ноздрю украшала крошечная сережка в форме сердечка.

— Куда? — лаконично поинтересовалась владелица «копейки».

Лера скорее по инерции назвала адрес — она была уверена, что девица, услышав о ее некредитоспособности, тут же отчалит, как остальные.

— Неблизко, — хмыкнула девушка и распахнула дверцу: — Ладно, садитесь.

— У меня с собой только двадцать рублей, — поспешно сказала Лера, — но я расплачусь, вы только у дома подождите…

— Да садитесь же! — нетерпеливо повторила девчонка.

Ей, казалось, было совершенно неважно, сколько предложит за услуги пассажирка. Лера забралась в машину, пристегнула ремень. Девица в бейсболке выжала газ, «копейка» дернулась пару раз и, сделав крутой вираж, понеслась по шоссе.

Девушка повернула колесико магнитолы, разудалая мелодия зазвучала на полную громкость. Девчонка ритмично, в такт музыке покачивала головой, тихонько подпевая себе под нос. Она явно косила под Наталью Орейро: красная кепка, такая же прическа с челкой треугольником. По всему салону были расклеены фотографии кумира российской молодежи от двенадцати до восемнадцати.