Возьми меня за руку

– Молодчина, Джо, – в четвертый или пятый раз повторил Стрэттон. С того момента, как она вернулась в участок, он не переставал улыбаться, как Чеширский кот, принимая звонки от вышестоящего начальства. Энди Кэррик был еще в больнице с родителями, а Димитриу и Тан возвращались из Бемптон-Касл, где утрясали с чиновником из Министерства обороны присвоение базе статуса места преступления и помогали криминалистам собрать улики, пока не стемнело.

Джо как будто зависла между небом и землей. Напряжение последних двадцати четырех часов отпускало ее постепенно – как воздух, убывающий из проколотой шины. Сколько бы она ни отмывала руки и лицо, ее продолжал преследовать запах ужаса, которым пропитался Найл Макдонах. Впрочем, никто другой его как будто не чувствовал – и уж точно не Бен, заключивший ее в объятия, когда она около семи вечера появилась в дверях. Первую долю секунды было приятно, но потом на нее нахлынула клаустрофобия, и она оцепенела. Наверное, Бен тоже почувствовал это, потому что быстро ее отпустил.

– Выше нос! – сказал он. – Пацан живой. Знаешь, как мало в это верилось два часа назад? Ты герой.

Джо выдавила из себя слабую улыбку. Бен был по-своему прав. Главное результат. Может, ей и хотелось бы, чтобы Трент предстал перед судом, но статистика и опросы не оставляли сомнений – больше половины британцев все равно предпочли бы повесить такого человека. Наверное, ей просто как профессионалу хотелось найти ответы на все вопросы. Она не могла смириться с тем, что некоторые тайны, видимо, умерли в том убогом шкафу на Уорвик-Клоуз.

Вернулась Тан, следом за ней Димитриу. Стрэттон похлопал его по спине.

– Отличная работа, Джордж.

– Что-нибудь слышно о мальчике? – спросила Тан.

– Только что перекинулся парой слов с Энди. Родители, конечно, были вне себя от счастья. Когда врачи закончат осмотр, к парню пустят психолога. Кто знает, что с ним творили там внизу.

– Этому уроду повезло, что он уже умер, – сказал Димитриу. – Он бы и двух дней в тюрьме не продержался.

Бен горячо закивал, и даже Тан, похоже, не смутило это ядовитое замечание. Джо в который раз почувствовала себя белой вороной. Хоть кто-нибудь из них читал досье Трента, вникал в историю этого человека? Она взглянула на фото подозреваемого, все еще висевшее на доске, и попыталась состыковать то, что читала и видела, с известными ей фактами дела. Любитель воспользоваться моментом начинает вдруг строить сложные планы; человек, пытающийся вернуть жизнь в нормальное русло, сам себя загоняет в угол похищением – таким дерзким, таким немыслимым, таким обреченным. С фотографии на нее смотрело грустное, затравленное лицо.

Впрочем, это тоже может быть маска.

– Слушай, Дими. – Димитриу поднял на нее взгляд. – Ты ничего не накопал по тем номерам в телефоне Трента?

– Не-а. Это ведь не горит, верно?

– Не против, если я взгляну?

– Конечно. – Он вынул свой блокнот, перевернул несколько страниц и оторвал одну из них. – Тут все: и даты, и время.

– Мы в бар, – сказала Тан. – Ты с нами?

– Подтянусь чуть позже, – ответила Джо.

– А вы, шеф? – спросил у Стрэттона Димитриу.

– Пропущу стаканчик, – сказал он, беря свою куртку. – Но не думайте: за вами, молодыми, гнаться не собираюсь.

– Фух! Теперь ясно, кто платит! – сказала Тан.

Они с Димитриу первыми вышли из комнаты. Стрэттон собирался было последовать их примеру, но Джо остановила его у дверей.

– Сэр, можно вас на секунду?

– Разумеется, Джо.

– Сэр, мне не верится, что все так просто. С Трентом. Весь ли пазл мы собрали?

– Продолжай.

У нее по-прежнему не шло из головы самоубийство Трента.

– Даже если он в самом деле что-то сделал с Найлом и потом не смог этого вынести, зачем было оставлять там мальчика?

Стрэттон присел на край стола и скрестил на груди руки. По крайней мере, он ее слушал.

Джо продолжила:

– То есть он явно закатил назад ту тележку и заблокировал люк. Он не хотел, чтобы Найл сбежал. Он должен был понимать, что это смертный приговор. Это жестоко, неимоверно жестоко. Человек, который мучился виной, так бы не поступил.

Стрэттон задумчиво кивнул:

– Джо, вы пытаетесь применять здоровую логику к извращенному уму. Вы не думали – возможно, он планировал вернуться? Знаю, звучит ужасно, но что, если он не закончил с мальчиком?

– Тогда зачем убивать себя?

Стрэттон развел руками:

– Сомневаюсь, что мы когда-нибудь будем знать это наверняка. Возможно, он почуял, что мы напали на его след.

– Как? – не унималась она.

Старший инспектор выпрямился, и по его взгляду Джо поняла, что разговор ему надоел.

– Джо, вы блестяще себя показали в этом деле, но пора с ним прощаться.

– Сэр, я просто хочу сказать: если есть вероятность, что Трент действовал не один, что кто-то еще был в курсе, мы не можем это игнорировать, верно?

Стрэттон покачал головой:

– Не можем. Но ведь у нас нет улик, которые бы на это указывали? А наша работа следовать уликам. – Он выдержал паузу, а потом улыбнулся. – В бар идете?

Все, разговор окончен.