Возьми номерок

— Очевидно, — раздраженно говорит она, наливая себе кофе, который я приготовила ранее. — Ты успешна и независима. Ты красива без особых усилий, и, честно говоря, я этому завидую. Кроме того, ты креативна и разбираешься в бизнесе — смертельно опасная комбинация. Не говоря уже о том, что открываешь вторую пекарню и запускаешь франшизу. Я недооценила всю ту тяжелую работу, которую ты проделала. Дин заставил меня прозреть, рассказав о тебе на нашей юбилейной вечеринке. Ты сделала то, о чем другие только мечтают, тыковка.

Святые угодники, я попала в сумеречную зону.

Элейн Донахью действительно слушала. Видимо, фиктивное свидание с Дином все-таки имело положительный эффект. Моя мама почти гордится мной. И, может быть, немного завидует?

Слова застревают в горле, когда я задаю вопрос, который в последнее время часто приходит мне на ум.

— Мама, почему ты перестала работать в «Мэри Кэй»?

Она крепко сжимает свою чашку и бросает на меня непонимающий взгляд.

— У меня появилась ты. — Она говорит это четко, как будто другого ответа быть не может.

— Я знаю, но ты же могла совмещать. — Я нервно провожу руками по бедрам, боясь, что это изменит направление нашего разговора, но мне нужно понять эту часть прошлого моей матери, поэтому я продолжаю настаивать. — Женщины по всему миру работают и рожают детей. А ты, насколько я могу судить, прекрасно справлялась со своей работой. Мне всегда было интересно, почему ты уволилась и не пыталась совместить.

— О, тыковка. — Она задумчиво смотрит на меня, садится на табурет рядом со мной. — Честно говоря, я так и планировала. Мне нравился тот розовый «Кадиллак». — Она тихонько смеется, ерзая на месте. — Но мы изо всех сил пытались забеременеть, а когда ты проходишь через нечто-то подобное, вполне естественно, что твои приоритеты меняются.

Мои губы раздвигаются.

— Ты никогда не говорила, что боролась с бесплодием.

Она отмахивается от меня и дует на свой кофе.

— Тогда об этом не говорили, но да, мы много лет боролись, чтобы завести тебя, и много лет после твоего рождения пытались завести еще одного. Я всегда хотела троих детей, но этого так и не случилось. Когда врач сказал нам, что больше ничего нельзя сделать, все было кончено. Я знала, где должна быть.

— И где? — спрашиваю я, пытаясь смириться с тем фактом, что это глубоко личная вещь, которую моя мать хранила в себе всю мою жизнь.

— Конечно, рядом с тобой. — Она ласково улыбается и протягивает руку, чтобы заправить прядь моих растрепанных волос за ухо. — Мне нравилось учить тебя шить, печь и краситься. Мы занимались всеми этими забавными делами матери и дочери, которые показывают в фильмах пятидесятых годов.

— Ты могла бы делать все это, имея работу, тебе не кажется? — спрашиваю я, чувствуя себя почти виноватой за то, что мое существование лишило ее того, что она любила.

— Возможно, но твой отец зарабатывал хорошие деньги, а когда у меня появилась ты, я больше не заботилась о своей работе. Я не хотела быть в дороге, продавая косметику. Я хотела быть дома с тобой.

Я моргаю от шока и чувствую странное тепло в груди от того, что наконец-то поняла, насколько сильно мама любит меня. Ради меня она отказалась от своей любимой работы.

— Ты когда-нибудь жалела об этом?

— О том, что бросила работу? Боже, нет. — Она легонько шлепает меня по ноге. — Мне нравилось то, что я делала, но это не питало мою душу. Не так, как выпечка питает твою. Я поняла, что создала монстра, как только ты начала просить кулинарные книги на Рождество. — Она смеется и нежно прикасается к моей щеке.

Я хмыкаю на это замечание.

— Ты создала печенькового монстра.

Она фыркает над моей неубедительной шуткой, что заставляет нас обоих разразиться хихиканьем. Королеву льда трудно рассмешить, поэтому я определенно буду дорожить этим моментом. Когда мы обе снова берем себя в руки, я задаю ей вопрос, который не давал мне покоя с тех пор, как я просила Дина не расставаться со мной.

— Как думаешь, я достаточно сильная, чтобы сделать все это?

— Что? Открыть все эти пекарни? — Она приподнимает бровь. — Без сомнения. Ты готовилась к этому почти всю свою жизнь, и у тебя был отличный учитель.

Я улыбаюсь и качаю головой, прежде чем поправить ход ее мыслей.

— Не только пекарни, но, может быть… завести семью или мужа. — Или хотя бы парня.

— Это то, чего ты хочешь? — Она смотрит на меня с надеждой, но в то же время пытается быть прагматичной.

— Я еще не уверена. Просто размышляю, — отвечаю я, задумчиво прикусив губу. — У меня такое чувство, что я была настолько зациклена на пекарне, что упустила несколько интересных моментов.