Возьми с полки пирожок

– Да, – вздохнула Яна, – из мужика надо вытягивать бабло, когда вы в отношениях, потом он уже гроша ломаного не даст. Впрочем, мне мой любовник наличные деньги всё равно не даёт. Квартиру снимает, шмотки и еду покупает, на отдых возит, но наличку не даёт. Так, какие-то копейки перепадают.

– Ты поэтому маникюршей работаешь?

– Конечно! Думаешь, это была мечта детства – чужие ногти шлифовать? Раньше он еще и против был, чтобы я работала, потому что в любую минуту мог заехать, а посторонних людей в квартире, естественно, быть не должно. Но сейчас приезжает только раз в неделю, так что я вольна тут делать что хочу.

Я обвела глазами интерьер.

– Зато у тебя роскошная квартира в центре. Это ведь он снимает? Балует он тебя.

– Не меня он балует, а себя. Привык к определенному уровню комфорта, не хочет снижать планку даже у любовницы. Впрочем, мне это на руку. Благодаря тому, что принимаю клиенток в центре Москвы, в престижном доме, могу выставить космический ценник за маникюр. Полно богатых дур, которые денег не считают. В какое-нибудь Выхино они, конечно, не поехали бы.

– А кто он, твой мужчина? Откуда у него деньги?

– Чиновник средней руки. Сидит на откатах в министерстве, собственной тени боится, – Яна презрительно скривила губы. – Ох, как же я хочу уехать за границу! Выйти замуж за нормального мужика, жить в собственном доме, завести ребёнка, кошку, собаку. Как же мне нужны для этого деньги! Хочу иметь финансовую подушку на первое время. Вся надежда на продажу квартиры на улице Ремизова, больше мне продавать нечего. Но тут, видишь, какой облом, теперь придётся ждать минимум полгода.

– Может, машину продать? Юлька говорила, что у тебя какая-то дорогая марка премиум-класса.

– «Мерседес», – кивнула Яна. – Только он не мой, оформлен на любовника, я езжу по доверенности. Я же говорю: он мужик прижимистый, бабками не разбрасывается.

– Как же ты накопила на долю в квартире? – изумилась я.

– Если честно – с трудом. Думала, дальше легче будет, а шиш. Совсем на голодный паёк посадил.

Ну, как говорится, кому суп – жидкий, а кому жемчуг – мелкий. Янкин «голодный паек» – это недосягаемая мечта для миллионов женщин во всем мире.

У Яны зазвонил телефон, она ответила и мгновенно спала с лица.

– От чего? – хриплым голосом спросила Майданец. Потом медленно положила телефон на стол, опрокинув пузырьки с лаком.

– Что? – заволновалась я. – Что случилось?

Яна подняла на меня полные ужаса глаза.

– Тётя Ира умерла. Инфаркт.

Глава двадцать первая

– Яна, прими мои соболезнования. Очень жаль твою тётю Иру. Это кошмар!

Яна помотала головой из стороны в сторону, словно отрицая происходящее.

– Я видела тётю Иру один раз в жизни, когда мы все вчетвером подписывали договор купли-продажи квартиры. Она мне даже не родственница. Она родная тётка Юльки по отцу, а мы с Юлькой родня по матери, и то седьмая вода на киселе. Впрочем, я тоже звала ее «тётя Ира». И это действительно кошмар! Катастрофа! Теперь мы никогда не продадим квартиру!

– Почему?

– Да потому что в наследниках у тёти Иры муж и двое детей, один из которых несовершеннолетний. И это не считая того, что после Андрея в дольщиках прибавятся Марина и его отец.

– Марина сказала, что свёкор откажется от наследства в ее пользу.

– Это она так считает, а как будет на самом деле, никому не известно. То есть сейчас нас уже семь собственников на несчастную «однушку». Может быть, через полгода объявится кто-то еще. Это ужас! Такую квартиру никто не купит, да и мы никогда не договоримся между собой. Мне придётся ехать за границу без денег, с одними трусами в пустом чемодане. И лучше мне не терять времени и ехать прямо сейчас, потому что через полгода ничего не изменится. Ну, кроме того, что я постарею на шесть месяцев, – заключила Яна.

– Пожалуй, это правильное решение, – согласилась я.

– Люся, извини, я не могу доделать маникюр, – сказала Яна, – просто не в состоянии. – Она успела покрыть лаком только ногти на правой руке.

– Господи, как в такую минуту ты можешь думать о дурацком маникюре! Человека убили! Женщину!

Майданец протянула пузырёк с лаком:

– Держи, сама дома докрасишь.

На прощание я крепко обняла Яну:

– Всё будет хорошо. Когда-нибудь – обязательно!

– Скорей бы уж. Спасибо, ты хорошая подруга, Юльке повезло, что ты у нее есть.

Жаль, что Яна уезжает за границу. Я не сомневалась, что мы с ней могли бы подружиться. А ведь в возрасте за тридцать редко заводят новых друзей.

В метро я ехала в приподнятом настроении. Да, незнакомую тётю Иру жаль, но только что я получила доказательства того, что Юлька невиновна. И совсем скоро их получит следователь Дубченко. Таким образом, даже не пошевелив пальцем, этот бездельник раскроет убийство и предотвратит теракты, может быть, ему присвоят очередное звание и вручат наградное оружие. И ведь никто не догадается, что на самом деле преступление раскрыла я! Но мне не жалко, пусть! Главное, чтобы Юлька Луконина вернулась домой.