Возьмите меня замуж

Горация, испытывая скорее злость, чем испуг, оттого, что отняли ее сумочку, пыталась вырвать свою руку, а когда ей это не удалось, наградила обидчика звонкой пощечиной.

— Как вы смеете! — воскликнула она.

Это вызвало новый взрыв грубого хохота. Вдруг один из нападавших закричал:

— Смываемся! Не то нам крышка! Вон там, на дороге! Почти в тот же миг прозвучал выстрел и послышался приглушенный стук копыт. Разбойник тут же отпустил Горацию. Раздался еще один выстрел; последовали крики и возня, и разбойники исчезли в лесу. В следующее мгновение к экипажу подлетел всадник на великолепной гнедой лошади.

— Мадам! — громко сказал незнакомец, но затем изумленно воскликнул: Миледи Рул! Боже, мадам, с вами все в порядке?

— Т-так это вы? — воскликнула Горация. — Да, я в п-полном порядке.

Лорд Летбридж — а это был он — соскочил с седла, легко вскочил на ступеньку кареты и взял руку Горации в свою.

— Слава Богу, что я оказался рядом! — сказал он. — Теперь вам нечего бояться, мадам. Негодяи исчезли. Горация отвечала:

— О, я в-вовсе не испугалась, сэр! Это самое невероятное приключение, которое я когда–либо испытала! Но, должна сказать, это очень трусливые грабители, если убежали от одного ч-человека.

Его светлость затрясся в беззвучном смехе.

— Может быть, они убежали от моих пистолетов, — предположил он. — По крайней мере, они не причинили вам вреда…

— О н-нет! Но как вы очутились на этой дороге, милорд?

— Я навещал своих друзей в Брентфорде, — пояснил он.

— Я полагала, вы собирались на пикник в Ювеле? — сказала она.

Он взглянул ей в глаза.

— Да, — ответил он. — Но миледи Рул там не было. Она вдруг вспомнила, что он все еще держит се руку, и поспешно ее отняла.

— Я н-не знала, что в-вас это так волнует, — удивленно ответила она.

— Не знали? Но это так.

С минуту она смотрела на него, затем застенчиво попросила:

— П-пожалуйста, проводите м-меня! Он криво улыбнулся и промолчал.

— Вы колеблетесь? — спросила Горация.

— Нет–нет, мадам, — ответил он. — Если вы желаете, я, безусловно, поеду с вами.

Он подозвал грума, приказав ему вести на поводу гнедую. Грум, все еще не ./` "("h()ao от недавней стычки, охотно подчинился ему. Лорд Летбридж забрался в экипаж; дверца захлопнулась, и спустя несколько минут они уже двигались в сторону Лондона.

Горация с той откровенностью, которую у нее в семье называли катастрофической, заявила:

— А я уже было подумала, что н-не нравлюсь в-вам.

— В самом деле? Ну, с моей стороны это говорило бы об отсутствии вкуса, сказал его светлость.

— Д-да, но ведь вы намеренно избегаете меня, когда мы встречаемся, сказала Горация.

— А! — сказал его светлость. — Но это вовсе не потому, что вы мне не нравитесь, мадам.

— Тогда почему? — упрямо спросила Горация. Он повернулся к ней.

— Разве никто не предупредил вас о том, что Роберт Летбридж слишком опасен, чтобы с ним знакомиться? Ее глаза заблестели.

— Да, многие. Вы д-догадались?

— Конечно. Я думаю, все матери предостерегают своих дочерей, зная о моих пороках. У меня очень безрассудный нрав, знаете ли.

Она рассмеялась:

— Отчего это так?

— Трудно сказать, — ответил Летбридж. — Вы еще слишком молоды.

— В-вы хотите сказать: слишком молода, чтобы стать вашим другом?

— Нет, я не это имею в виду. Вы слишком молоды, чтобы поступать безрассудно, дорогая моя. Она, похоже, не понимала.

— А знать вас — тоже означает поступать безрассудно?

— В глазах всего света — безусловно.

— А меня свет не волнует! — откровенно заявила Горация. Он взял руку Горации и поцеловал кончики ее пальцев. — Вы — очаровательны, — сказал он. Но, объяви мы себя друзьями, весь мир об этом заговорит, а мир не должен говорить о моей леди Рул.

— А почему люди непременно должны судачить о вас? — спросила Горация с негодованием.

У него вырвался вздох.

— К сожалению, мадам, я создал себе самую жуткую репутацию, от которой теперь невозможно избавиться. Зато я твердо уверен: ваш замечательный брат говорил вам, что надо быть сумасшедшей, чтобы иметь дело с Летбриджем. Я прав?

Она покраснела.

- 0, н-никто не слушает П-Пела! — уверила она его. — А если вы позволите мне б-быть вашим другом, я стану им!

Он, казалось, колебался. Теплая девичья рука все еще лежала в его руке.

— П-пожалуйста, позвольте м-мне! — умоляюще произнесла Горация.

Он крепко сжал ее пальцы.

— Зачем? — спросил он. — Вы хотите играть со мной в карты? Из–за этого вы предлагаете мне свою дружбу?

— Н-нет, правда, я с этого хотела начать, — призналась Горация. — Но теперь, когда вы мне все рассказали, я думаю по–другому и не войду в число тех, кто верит наговорам о вас.

— А! — сказал он. — Но, боюсь, моя дорогая, у лорда Рула найдется что сказать по этому поводу. Хочу вам напомнить, что он не входит в число моих доброжелателей, а мужей следует слушаться.

С языка Горации уже готова была сорваться фраза, что ее мало волнует то, что думает по этому поводу Рул, но она вовремя поняла, что это не самый подходящий случай, и вместо этого сказала:

— Уверяю вас, сэр, Рул не в-вмешивается в мои д-дружеские отношения.