Возможно

Настя не хотела, но пила, изящно крутя бокал. Она перешла на самый нос и разглядывала пассажиров. Егорова не было. Сняла очки, зелень линз ярким цветом блеснула в зеркальце. Так можно было тоже наблюдать. Сашка с восторгом смотрел на неё.

– Совсем другая девушка. Вот так да. А муж твой в капитанской рубке. Не смотри, потом посмотришь, когда я отойду. А мадам сидит внизу, в буфете. Что дальше?

– Да ничего. Гуляй, знакомься, делай, что хочешь. Если понадобишься, я позову.

Настя продумала всё. Духами другими побрызгалась. Сняла золотые украшения, напялила бижутерию, закрывающую несколько шрамиков на запятье. Но чутьё не давало покоя, как будто она что-то упустила. Что?

Рыжая бестия повернулась и уставилась в панорамное окно рубки. Егорова не было. А не пойти ли нам в буфет? Возьмём ещё бокальчик джина. И незаметно выплеснула остатки в воду. Сашка сидел за экскурсоводшей, подмигнул Насте, взял ещё бокальчик и потащил её на воздух.

– Он к ней вообще не подходит. И подсматривал за тобой, я видел. Ты его зацепила. Веди себя раскованно, спокойно. Разошлись.

У мальчика развлекуха, а у Насти жизнь под откос. Пир во время чумы. Она уже начала жалеть, представление, явно, не комедийное. Но увидев выходящую рыжуху, напряглась, одела очки, чтобы можно было незаметно последить.       А та шла прямо на Настю.

– Извините, нельзя ли у вас попросить сигарету.

– А восемнадцать есть? – криво улыбнулась Настя, разглядывая разлучницу, так близко она её не видела.

И сразу услужливое воображение нарисовало их спальню и голые попы…Ну одну-то Настя знает, а вот какая вторая? Судя по корме, аппетитная, поболе её. И полезла за пачкой. И поняла, что её чуть не выдало. На рюкзачке, в отдельном карманчике, засунута её визитка. Вот так раз, шпионка хренова. Вовремя.

Девушка закурила, привычным движением щёлкнув зажигалкой.

– Мой спутник не любит, когда от женщин пахнет сигаретами. Так я потихонечку, – это она ей говорит, Насте Егоровой.

Не просто не любит, а не приемлет ни под каким видом. И сам не курит и никогда не курил.

– А что он ещё не любит? – зачем спросила…

– А вам-то что?

– Да просто, разговор поддержать.

– А… Ну пойдёмте присядем, где-нибудь, – и выбросила окурок в реку.

За это Егоров тоже бы не похвалил.

Сели, помолчали. Прискакал Сашок, предложил свои услуги. Барышни попросили кофе.

– Вас как зовут? – спросила рыжуха.

– Ася.

– А меня Женя. А вы крашеная? Я – нет. У меня свои такие, натуральные. И как все рыженькие, я очень страстная. А вот крашеные – вряд ли. Хотя вид у вас зеканский.

– Какой?

– Классный. Но неестественный. Сразу видно, косметики полно, всяких прибомбасиков. А я почти ненакрашенная, естественная. Моему мужчине нравится. Он у меня настоящий полковник.

У неё. Господи, что ты делаешь, Настя? Это же настоящая экзекуция.

– У вас большая разница в возрасте. Не боитесь?

– А чего бояться, от молодого тела ещё никто не отказывался, и этот никуда не денется.

– А он ещё не ваш? А чей? У него, наверное, жена есть?

– Эта дура бросила его, где-то работает или учится. И…

– Женя, пройди к капитану, объясни, какую экскурсию ты сможешь провести для нашей комиссии. – Егоров стоял сзади.

Интересно, он слышал про дуру?

– Но я хочу кофе, нам сейчас принесут.

– Ты хочешь заставить взрослого дяденьку тебя ждать? Не грузи, шуруй, потом попьёшь. А с вами можно познакомиться?

"Господи, дай мне сил и терпения…" – Настя теряла самообладание.

– Ася – придав хрипотцы, как учил Сашка, на выдохе произнесла Настя.

А вот и Сашок, принёс кофе. Егоров уселся, взял чашку Жени и пристально уставился на рыжую красавицу, вцепившуюся в кофейную чашечку, как за спасательный круг.

– Ася, – протяжно повторил он.

– А мы с вами не встречались? Вы где работаете? А живёте здесь? Знакомо мне ваше лицо, чёрт возьми. А снимите-ка очки.

– Зачем это, я вас не знаю, значит и вы меня. И живу и работаю я не здесь.

– Значит, вы мне кого-то напоминаете. Ну ладно. Вам нравится в Костроме?

– Да, очень. Но если вы уже со мной вступили в диалог, скажите хотя бы имя. А то неудобно, как-то.

Настя еле сдерживалась. Ревность, приправленная злобой, поднимала в ней такой вихрь негатива, что рука чесалась, так хотелось вдарить по ухмыляющейся красивой морде! Ну как он мог? Кобель!

– А я не сказал? Евгений. Евгения и Евгений, вот так подобрались. Ну ладно, извините, мне надо кое-что порешать. Можно мне позже с вами пересечься?

– Да куда ж я денусь с подводной лодки…