Возможность выбора

Возвращаясь из центра поселка, Регина, подгоняемая любопытством, прибавила шагу. Ей почему-то очень хотелось узнать, как выглядит тетин дом в темноте. Уходя, она зажгла во всех комнатах свет. Регину подстегивало любопытство, она торопливо шла по безлюдной улице, не обходя луж и не думая о грязи. Ей и в голову не приходило, что может испугать какого-нибудь случайного прохожего, который подумает, что за кем-то гонятся.

Запыхавшись, Регина остановилась в воротах и стала жадно вглядываться в дом. Она почти поверила в то, что в доме с ярко освещенными окнами живет большая семья или же там идет веселая пирушка — съехались гости. Если бы в доме собралось много людей, то оттуда доносился бы гам и слышалась музыка, какое-нибудь окно было бы нараспашку; нет, там тихо, там готовятся отойти ко сну. За цветастыми занавесками на нижнем этаже, наверное, находится кухня. Вымытая посуда сушится на решетке, плита еще дышит теплом.

В другом крыле дома окна были задернуты одинаковыми желтыми портьерами. Интересно, как семья по вечерам проводит время в гостиной? Регина не могла ответить на этот простой вопрос, у нее не было соответствующего опыта. Исчерпаны ли дневные разговоры? Может, самое приятное — посидеть именно молча?

Спальные комнаты, естественно, располагались в мансарде, под высокими скатами. Осенними ночами дождь шуршит по крыше, у себя в городской квартире Регина подобных звуков никогда не слышала. Странные люди! В столь умиротворенном уголке они еще думают об успокаивающем цвете — на окнах висели зеленые шторы. Они всячески заботились о хорошем самочувствии. Там, на втором этаже, разом безмятежно окунутся в глубокий сон: не станут ворочаться, проклинать самого себя и свою запутанную жизнь. Дети потузят друг дружку подушками и тоже засопят.

Регина вошла в калитку, на цыпочках прошла по дорожке, держа ключ в руке, чтобы сунуть его не нашаривая прямо в замочную скважину. Она хотела войти в дом беззвучно, чтобы никто из воображаемых ею обитателей не стал прислушиваться, чтобы никого не потревожить.

Все будет зависеть от сна, который она здесь увидит, решила она, вешая пальто.

Регина прошлась несколько раз по гостиной и ощутила прилив бодрости, ни малейшей усталости, уже и спать не хотелось. И все же она заставила себя подняться на второй этаж, отыскала постельное белье, нашла в стенном шкафу стопку одеял, взяла верхнее и стала думать, где бы постелить себе. В тетиной спальне она чувствовала себя неуютно, эта комната явно не подходила. Назначение другой комнаты верхнего этажа оставалось неясным, видимо, диван и стол были сюда просто откуда-то перенесены. Одна стена представляла ряд встроенных шкафов, пространство под скатом использовалось под кладовки. Регина не стала открывать дверцы, ей не хотелось на ночь глядя расстраивать себя количеством пожитков. Чтобы хорошенько выспаться, надо внушить себе, что она в этом доме гостья и завтра же уедет.

Регина спустилась по лестнице в ванную, оглядела кипу махровых полотенец, сложенных на полке, вытащила самое нижнее и открыла душ. Нежась под теплыми струями, она думала о том, как погасит все огни и проведет ночь в совершенно пустом и темном доме. Это щекотало нервы — спать одной-одинешенькой в двухэтажном доме. Никогда еще Регине не приходилось испытывать подобного. Страха не было, но она думала, что тишина может ей помешать. Непривычно, когда в трубах центрального отопления не журчит вода, на улице под окном не шумят машины, в коридоре не грохают дверьми и за стеной не плачет ребенок.

Регина вытянулась между прохладными простынями. Странно, когда представление о себе в один миг оказывается перевернутым с ног на голову. Пока жизнь не ставит человека перед возможностью выбора, можно считать себя кем угодно и искренне верить в созданный собою же миф. Это продолжается до тех пор, пока случай не сыграет роль пробного камня и не определит твою действительную ценность. Как просто было считать себя смелой и деятельной! Регина почти не сомневалась в том, что она едва ли не на голову выше своих подруг. Регина относила их к числу уступчивых и смирившихся людей, которые отказались от борьбы с доводящими до отчаяния житейскими обстоятельствами. Постепенно они свыклись со своим статусом старых дев и потихоньку стали сколачивать псевдосемью. Прикидывались страшно привязанными друг к другу, собирались вместе, хохотали и изо всех сил старались убедить себя и других, что жизнь прекрасна и жить стоит, главное — держаться вместе. Регина считала себя бунтаркой, делала что хотела, меняла любовников, не считалась с табу и отвергала нормы благопристойного поведения — пускай осуждают ее безнравственность, ей все равно. Наиболее рьяные критики сами-то боятся независимости. Свободу нравов, само собой, осуждали и женщины, лишенные привлекательности, неспособные увлечь кого бы то ни было.