Возможны варианты... Книга 1

С некоторым трудом читали только переписку поляков. А там по определению ничего серьезного быть не может. Наружная разведка за фигурантами «Дядя — Ч» и «Дядя — П» тоже ничего. Да и не факт, что мы правильно очертили круг подозреваемых.

Была только уверенность — утечка идет из Берлина, и мы взяли след. Надо упереться, и удача придет. Как–то должна проявиться работа агента.

Корольков пятнадцатого октября обедал в городе и углядел разборку бомжей у мусорных баков гаштета. Мне между делом доложил и вопрос задал: около года мы обнюхиваем баки — ничего подобного не наблюдалось. Почему? Доступ к месту свободный. Мы задумались! Что это местные бомжи ищут? Жратву? Выпивку? Одежду? Что можно найти в мусоре нищих младших чинов посольства России? И не сумел ответить на этот вопрос: побоялся спугнуть удачу.

Сам ночью пролез по бакам. Корольков страховал. Нашел только упаковки продуктов, половина из которых отечественного производства. В упаковку закладку не заделаешь. В стекло и жесть тоже. Этого мусора в изобилии. Баки снаружи и внутри, местность вокруг мы осматривали очень тщательно и не нашли ничего.

Бомжи регулярно и основательно ковыряются в мусоре. Значит, что–то ищут. Ставить «наружку»? Избыточный риск: можем привлечь внимание немцев, напороться на контрнаблюдение, тогда — расшифровка задачи, и надо убираться из Германии. Это невыполнение приказа! Решил проверить предполагаемый маршрут бомжей.

Опять ночью с Корольковым обошли ближайшие помойки. Наметили точки наблюдения, время и — пожалте бриться. Это было семнадцатого сентября.

Установили: в группе двое тружеников — постоянный состав и, похоже, еще двое для мебели. Совпадений по учетам не обнаружили, хотя сверяли качественно, особенно с бывшими офицерами спецслужб Варшавского договора и СССР.

Бомжи регулярно, дважды в день, обходили помойки: утром и вечером — так и должно быть. Выброс идет в основном тоже утром и вечером. Маршрут стабилен, хронометраж тоже. Причем! Наши контейнеры осматривали качественно, но не всегда! Прошу ознакомиться с временным графиком. Несколько позже я приложу к нему еще два.

Логично предположить, что бомжи имеют какую–то финальную точку маршрута? Собранное барахло надо бы рассортировать и подготовить к реализации? Отнюдь! Вот здесь — окрашено в синий цвет — все собранное выкидывают. И при этом было отмечено контрнаблюдение! Бог миловал — и мы ушли чисто. Это был хороший, удачный денек!

Осталось определиться с фигурантом, а это вопрос времени.

Ползли мы, чтобы засечь выброс добра, с семнадцатого сентября по девятнадцатое октября. Но наблюдением установили: если появляется на связи неизвестный мобильник, то в эти сутки изменяется режим активности радиосредств посольства Великобритании. Но не это главное… Бомжи в день появления мобильного телефона все собранное в наших баках не выкидывают.

Подняли результаты наблюдения — вот что получили: двадцать пятого, вечером, собранное барахло бережно сохранили и куда–то отправили. Резидент двадцать шестого озвучивает свою озабоченность: посол двадцать пятого утром дал санкционированную утечку, а агент никак себя не проявил.

Иду к Доктору и на белом листе графика активности вижу: двадцать шестого октября, вечером, в двадцать два часа с минутами, радиообмен Берлин — Лондон. Берлин передал четыреста десять групп. Лондон сначала квитанцию, а через два часа десять минут — сто две группы. Посольство Великобритании, почти в центре «треугольника ошибок». Значит, и с хозяевами определились…

Все стало на свои места. Осталась малая деталька. Двадцать четвертого ноября и она нашлась.

С двадцать второго ноября резидент засадил в архив — искать что–то нужное — двоих офицеров, а двадцать третьего еще троих, в том числе Приемышева. Связь с хозяевами мы исключили, резидент предоставил возможность по разу позвонить домой — предупредить домашних, все пятеро были под видеонаблюдением. Любую попытку на несанкционированную связь мы бы засекли. И тогда все. Но чуда не случилось…

Далее. Двадцать третьего ноября Гора сдает полякам дезу о арестах и готовящейся эвакуации. Поляки — англичанам. Англичане засуетились — по–человечески я их понимаю: ценный агент.

SIS мы вынудили выйти на связь! Не очень, конечно, конспиративно, но и опасности особой нет. Мало ли кто ошибся в номере мобильного.

Знать твердо, что «Виктор» в прицеле Витовского, англичане не могли, но предполагать обязаны.

Кстати, контрольный выстрел сделала секретарь посла. Я попросил Веру Матвеевну перезвонить на мобильный. У нее прекрасный немецкий. Поговорила с девочкой, та назвала свою фамилию. Малость перестарались. Предположительно, была договоренность, и вариант экстренной связи на мобильник дочки предусматривался. К сожалению, с девочкой побеседовать нельзя.

А утром двадцать шестого Вы уже в Берлине. Контрразведка свое дело сделала. Меньше чем за два года от открытия розыскных дел. А средний срок от момента начала разработки до реализации семь — десять лет. Особо хочу отметить…