Вознесение (СИ)

Но Войд исчез, и появился уже за спиной Андромеды. Ее лицо закрыла черная пелена, которая, вскоре, закрыла все ее остальное тело — ее в буквальном смысле окутало коконом, сотканном из темнейшей тьмы, из самого воплощения космической пустоты.

Поначалу, Андромеда ощутила боль, а за ней пришло опустошение, лишив ее каких-либо чувств. Но вскоре за этим, Андромеда почувствовала сильный прилив сил, почувствовала, как боль от ран притупляется, и ее возможность творить заклинание возвращается к ней с новыми силами. Она почувствовала, что отравления больше нет, что магическая пыль более не имеют никакой власти над ней. Она свободна от оков.

Кокон разорвался, и Андромеда почувствовала небывалую жажду, за которой последовало море тьмы, охватившее вокруг все, кроме тела Фауста. Тьма устремилась вперед, охватывая все больше участков города, и, вместе с городом, человеческих душ. Андромеда, воплотив пустоту наяву, поняла, что никому здесь уже не спастись, кроме нее самой и всех тех, кого она решит забрать с собой. И место, к несчастью для всех этих бедолаг, было забронировано только Фаусту. Люди даже не поняли, что души погибших исчезают, несмотря на то что они отчетливо видели приближающуюся тьму.

Ее волосы окрасились в черный, а глаза охватило темное пламя, переросшее в молнии, в искажения, в которых можно было увидеть не тьму, но яркий свет, будто являясь обратной стороной пустоты, кою все привыкли видеть в темных оттенках. Раны Андромеды не зажили, даже хвост у нее, увы, магическим образом не отрос, но сейчас она полностью перестала чувствовать боль, не переставая чувствовать себя… живой.

Андромеда не понимала, как такое количество магической энергии в принципе может струиться по ее телу, но она была не против, ведь именно этого она и добивалась. Теперь оборачиваться было поздно, и оставалось лишь упиваться своей властью. Но власть не интересовала Андромеду, и произошедшее сейчас было лишь началом.

Тело Фауста восстановилось настолько быстро, что Андромеда сначала и впрямь не поверила, что это случилось. Ранее, у нее никогда не получалось восстановить что-то настолько быстро. Впрочем, она чувствовала стороннее вмешательство, тут не соврать, хоть это в данный момент ее совсем не смущало. Но восстановить тело было мало, и ей предстоял тяжелый процесс по возвращению его сознания на место, что она совершенно не представляла в своей голове, ведь до этого она использовала магию Пожирателя.

К счастью, прежде чем Андромеда успела совершить еще больше преступлений против человеческой морали и не только, Фауст вернулся к жизни самостоятельно. В какой-то момент, он очень явно вздохнул, давая понять, что теперь он в порядке. С большой вероятностью Войд знал изначально, что душа его на месте, и подбил он ее на слияние лишь за тем, чтобы самому получить преимущество. Но это уже было совсем не важно.

Зато теперь, когда в столь массивном пожирании душ не было необходимости, она могла отпустить их, так, как она и хотела изначально. Андромеда протянула руку вперед, чтобы развеять заклинание, но…

— Ты не знаешь, что ждет их впереди, — одернул ее Войд, появившись рядом. — Астрал — это такая же тюрьма, как пустота.

— Я не могу знать этого наверняка… — хоть Андромеда и не согласилась с ним, но она все же опустила руку, прервав заклинание. — Я так же не знаю, что ждет их в пустоте.

— Тогда не позволяй своему неведению загнать себя в ловушку и отдай контроль мне.

Это звучало как самая ужасная идея, которая может прийти Андромеде в голову, но в данном контексте, учитывая, что она была на пределе… наверное, это самое разумное решение, которое она может предпринять. Ведь еще немного, и она точно сломается.

— Хорошо… — перестав сопротивляться, Андромеда закрыла глаза и расплылась в потоке своих переживаний, отдавая инициативу Войду. — Вытащи нас всех отсюда.

Незамедлительно исполнив ее желание, Войд нарастил сил, чтобы поднять Фауста на руки, несмотря на разницу в их габаритах, и моментально взлетел в воздух, оставляя горящий город далеко позади. В конце, он все же обернулся, чтобы оценить трагедию.

Увиденное не шокировало его, но определенно шокировало бы Андромеду. Впрочем, стоит признаться, подобное он видел редко на протяжении своего существования. Целый город висел в воздухе, пылал, как костер, а магические взрывы все никак не прекращались. Еще немного, и вся эта глыба рухнет прямо на землю, и кто знает, сможет ли хоть кто-нибудь выжить в этом непрекращающемся магическом кошмаре.

Эта картина не приносила Войду удовольствия. Как и не приносил ему удовольствия тот факт, что он мог бы попытаться вытащить кого-нибудь, но не стал. Он вспомнил слова Андромеды, которые она произнесла буквально только что, уточняя, имеет ли она право использовать других людей в свое спасение. В его голове возник похожий вопрос, только он спрашивал у себя, имеет ли он право решать, кому жить, а кому умереть. Он был достаточно пессимистичен и жесток чтобы сойтись на варианте, где он не спасет никого.