Вознесение (СИ)

— Нет! — закричала что есть сил Лулу, вновь направив на нее нож. — Я не отдам вам моих друзей! Можете забрать все, даже меня, но не трогайте их!

Потеряв всех, кто был ей дорог на своих глазах, рассудок Лулу начал рассыпаться, и все, что она могла делать — это ждать собственной смерти и надеяться на чудо, на божественное вмешательство, которое сможет спасти их всех от мерзлоты. Девятая явно не была в ее глазах божественным вмешательством, ведь она и вовсе считала, что она пришла сюда, чтобы навредить им. Лулу считала, что она одна из тех.

В комнату зашел солдат, удерживающий оружие в руках, но Девятая преградила ему путь рукой, даже не оборачиваясь в его сторону. И прежде, чем он решился что-то сказать, Девятая помотала головой, прямо намекая ему, что никакая помощь ей сейчас не нужна. Прямо сейчас, она хотела остаться наедине с этой девушкой. Ей нужно было подумать обо всем, что ей довелось увидеть здесь, и самой принять решение о том, что делать дальше.

— Это ужасно… — заключила Андромеда, не прекращая наблюдать за происходящим. — То, что довелось пережить Лулу… то, что довелось увидеть тебе… это просто ужасно.

— Даже спустя все эти года, Лулу очень боялась холода… — жалостливо глядя на воспоминания о Лулу, говорила Девятая. — Она никогда не говорила об этом мне прямо, но я замечала, что зимой она почти не выходила на улицу.

— Ты любишь зиму, не так ли?.. — на момент улыбнувшись, сказала Андромеда, но она тут же опомнилась, осознав, что обстановка для улыбок не самая лучшая. — Прости…

— Да, люблю… — так же улыбнувшись, ответила Девятая. — В этом мы с ней разные.

Другая Девятая, та, что является воспоминанием, подошла к Лулу и присела рядом, снова протянув ей руку. Испугавшись, Лулу вонзила нож в ладонь Девятой, брызнув кровью себе на лицо. Последний факт немного привел полукровку в чувства, но не сказать, что это сейчас пойдет ей на пользу.

Лучше бы она и дальше оставалась в бессознательности.

Девятая никак не отреагировала на нож в своей руке, даже бровью не дернула. Позже, она вытащила его из ладони и отбросила в сторону, чтобы Лулу не смогла его забрать. Девятая вновь посмотрела в глаза Лулу, и не смогла оторвать свой взгляд. Они были не столько красивым, сколько интересными — ее глаза не были похожи на людские, их радужка была длинной, повернутой вертикально, как это и было присуще ее виду.

Заглянув ей за спину, Девятая увидела, что одна из малюток обнимала ее хвост до самого конца, так и не дождавшись помощи. Сама Лулу выглядела так, что еще немного, и она сама закончит здесь же, в этой комнате. К этому моменту, она наверняка уже была больна так сильно, что ей и целитель не поможет.

Все, что сейчас происходило, напоминало Девятой о ее первой встрече с Винтером. Даже агрессия, которая Лулу проявляла к ней, напоминала ей о ней же самой. Тогда, Девятая запустила в Винтера не один, а сразу два меча телекинезом — пронзила его грудь, что стало бы летальным для любого человека. Но время-пространство исказилось вокруг него, и Винтер в тот же момент вернулся в норму, будто все это ей просто-напросто причудилось. Так же сейчас, ее рука зажила мгновенно, но в отличие от способности Винтера, ее проклятие бессмертие не восстанавливало одежду, и по разрыву на перчатке Лулу могла легко понять, что происходящее перед ней реально.

Сначала, Лулу расплакалась, а после и вовсе зарыдала, да так, что чуть стены не затряслись. Она расплакалась то ли из-за того, что она навредила Девятой, то ли из-за того, что к ней, наконец, пришло осознание происходящего вокруг. Сейчас, Лулу была для Девятой воплощением ее самой тысячи лет назад, и Девятая хотела стать тем же, кем для нее стал Винтер — наставников, хорошим другом… лучом света, что направлял ее вперед.

Она не могла оставить Лулу здесь, потому что она видела, что у нее доброе сердце. Возможно, самое доброе из всех, что ей доводилось видеть.

— Больше ничего не будет, — погладив ее по голове, тихо проговорила Девятая. — Я забираю тебя. Мы найдем помощь.

— Не нужно… — всхлипнув, Лулу закрыла глаза и потянулась к ней, вперед. — Я знаю, что их не спасти… я так старалась развести огонь, но… не вышло.

— Сегодня холодно, — похлопав ее по спине, приметила она. — Даже слишком.

— Они верили, что я спасу их. Но я не смогла.

— Ты сделала все, что смогла.

Время застыло, и приют развалился на тысячи магических осколков, исчезнувших в воздухе. Не осталось ничего, кроме снега, медленно падающего вниз… да, метель прошла, и теперь можно было прекрасно разглядеть, что было вокруг — ничего. Они просто стояли на пустом, заснеженном поле, вдалеке которого не было ничего. Густая, необъемная пустота. Только падающие снежинки напоминали им о том, что они все еще здесь. Что они не растворились в этом пустом нечто, что было сновидением.

— Я догадывалась, что рано или поздно меня увидят меня с этой стороны, но никогда не думала, что это будешь ты, Андромеда… — продолжая ловить снежинки ладонью, говорила она. — Все это… оно ненастоящее, ведь так?

— Оно ненастоящее в нашем мире. Но здесь? Здесь все настоящее. Правда.