Вознесенная грехом

По голосу Эрла было ясно, что для него дискуссия окончена, а поскольку он был упрям, как баран, я знал, что продолжать разговор бесполезно.

Раздался мужской вопль, за которым последовали оскорбления и крик боли Марселлы.

– Что на этот раз? – пробормотал Эрл, раздраженно встав с кресла, но я уже выбегал из комнаты.

Вылетев из дома, я посмотрел в сторону псарни, откуда доносился крик. Собаки громко лаяли и прыгали, но мои глаза были прикованы к клетке Марселлы. Коди стоял внутри, схватив девушку за руку, и тряс ее.

Он ударил Марселлу по лицу так сильно, что та упала на землю. Я ринулся вниз по дорожке к клеткам и перехватил его руку, не давая ударить Белоснежку снова.

– Что, мать вашу, здесь происходит? – прорычал я.

Марселла сидела на земле, держась за щеку, ставшую ярко-красной. Судя по тому, как сжались губы принцессы, я мог сказать, что она боролась со слезами.

– Отвечай мне, – прошипел я, встряхнув Коди.

Он сбросил с себя мою руку и схватился за голову в том месте, откуда обильно кровоточила рана по линии роста волос. Он дернулся, чтобы снова ударить Марселлу, но я толкнул его к решеткам.

– Что здесь произошло?

Какого черта мне никто не отвечал?

– Эта шлюха напала на меня со своей гребаной туфлей. – Коди закипал от ярости.

Я проследил за его указательным пальцем, указывающим на высокий каблук, валяющийся на грязном полу, и едва не засмеялся.

– Это лабутены, а не какая-то туфля, – надменно сказала Марселла, все еще держась за щеку, но уже поборов слезы.

Я понятия не имел, что она имела в виду. У меня были только две пары ботинок.

Я послал ей убийственный взгляд.

– Тебе лучше заткнуться.

Коди был мстительным мудаком, провоцирование которого усложнило бы в разы не только жизнь Белоснежки, но и мою, если я хотел, чтобы она выбралась отсюда невредимой. Эрл стоял на крыльце, наблюдая за происходящим. Я не знал его точных мотивов, но он, вероятно, не стал бы защищать Марселлу. Ирония состояла в том, что это мне пришлось защищать дочь моего злейшего врага.

– Что ты делаешь в клетке?

– Я должен был покормить ее. Но, как по мне, эта сучка не заслуживает еды.

– Всем плевать, что ты думаешь, Коди. В следующий раз тебе лучше быть повнимательней, чтобы она не выколола тебе глаза, – сказал я ему. – Или еще лучше, передай обязанность кормить ее мне или Грею.

Я предпочел бы, чтобы Коди держался подальше от Марселлы. В конечном счете он не сможет удержать свой уродливый член в штанах. Мне бы не хотелось добавлять такое дерьмо в свой список грехов.

– Как скажешь, – потирая голову, пробормотал Коди и вышел из клетки.

Последний взгляд, который он бросил на Марселлу, дал мне понять, что у меня будет больше бессонных ночей. Он зашагал прочь, бормоча оскорбления.

Эрл покачал головой в сторону Грея. Его неодобрение только усилило бы желание Коди отплатить Марселле за унижение.

Я повернулся к Белоснежке. Ее блузка лишилась еще одной пуговицы и была покрыта грязью, как и ноги, но взгляд Марселлы был такой же гордый, как и в первый раз, когда я ее увидел. Я протянул ей руку, и, к моему удивлению, она взяла ее без колебаний. Я поднял ее. Она врезалась в меня, и я был не совсем уверен, произошло ли это случайно. Вместо того, чтобы сразу оттолкнуть Белоснежку, я некоторое время наслаждался ощущением ее груди, прижатой к моей, глядя на ее лицо. Затем схватил за плечи и отодвинул от себя.

– Тебе больно? – спросил я, указывая на покрасневшую щеку.

Марселла пожала плечами.

– Твоему дружку-байкеру еще хуже. Думаю, я выбила последние клетки его мозга.

– Пожалуй, тебе стоит спуститься с небес на землю, пока кто-нибудь не убавил твой пыл. Все здесь жаждут сломить избалованную принцессу. Имей это в виду, прежде чем снова устраивать сцену.

– Мой отец скоро спасет меня. Готова поспорить, что он уже направляется сюда с армией преданных людей, следующих за ним по пятам. И ты поймешь, что меня трудно сломать, – заявила Белоснежка.

Ее абсолютная уверенность в том, что отец спасет ее, вывела меня из себя. Ее безусловное доверие к этому подонку привело меня в ярость. Я хотел, чтобы она сомневалась в нем, ненавидела его. Я хотел, чтобы ее холодная маска принцессы Нью-Йорка дала трещину. Эта ее сторона была слишком похожа на Луку.

Я ухмыльнулся.

– Может, это потому, что никто еще не пытался сломать тебя, Белоснежка. – Я снова подошел ближе, навис над ней и вдохнул ее запах. – Ты выросла во дворце за семью замками, построенном твоим гребаным отцом.

Черт, часть меня хотела сломать ее, но другая желала узнать о ней больше и склонить на свою сторону. Во всяком случае, ломать женщин было не мое. Коди и несколько других парней нашли бы это весьма занятным.

Марселла просто смотрела на меня, но в ее глазах было смятение. Она знала, что я сказал правду. Она всю жизнь находилась под защитой. Единственными проблемами, с которыми она сталкивалась до сих пор, были туфли, не подходящие к платью. Я вырос в совершенно другом мире, наполненном болью и кровью.