Вознесенная грехом

– Как тебе удалось купить украшение так быстро? Только не говори, что папа пригрозил каждому ювелиру в Нью-Йорке ради этого.

Мама рассмеялась.

– Нет, нет. Я заказала каффу, когда… когда мы узнали, что произошло с твоим ухом. – Мама произнесла это так, будто я попала в аварию, которая стоила мне мочки, а не попала в руки мстительных байкеров, которые отрезали ее и отправили моей семье. – Но твой отец пригрозил бы им ради тебя, если бы потребовалось. Ради нас он сделает все, что угодно.

– Я знаю, – ответила я. – Ты же знаешь, я не виню его. Только надеюсь, что вы с папой не поссорились из-за меня.

Мама встала и подошла ко мне. Дотронулась до моей щеки.

– Я ужасно за тебя боялась. А твой отец винил себя. Я видела, как сильно он ненавидел себя за это. Но я с ним не ссорилась. Мы все – часть этого мира. Твой отец пытается защитить нас от него в силу своих возможностей.

– Я всегда знала, что он меня спасет. И никогда в этом не сомневалась.

– Он почти не спал. Он и каждый солдат Семьи искали тебя день и ночь.

Слезы навернулись на глазах, но я не позволила им пролиться. Мне не нравилось плакать даже перед мамой. Мама тоже боролась со слезами. Она прикоснулась к моей руке.

– Твой отец сказал, что один из байкеров сообщил ему о местонахождении клуба.

Я кивнула.

– Мэддокс.

Между нами воцарилась тишина, пока мама искала мои глаза. Мой голос не отражал никаких эмоций, даже я это заметила. Я прочистила горло.

– Мы с ним сблизились во время моего плена.

Мама не показала своего шока, если и почувствовала его. Было приятно рассказать ей обо всем. Если кто и мог понять меня, то только она. Мама верила в любовь вопреки всему, в настоящую любовь. Она научила и меня в нее верить. Я цеплялась за Джованни, отчаянно надеясь, что наши отношения волшебным образом превратятся во всепоглощающую любовь, которую мама и папа проживали на моих глазах каждый день.

Я боялась, что теперь нашла ее: любовь, от которой перехватывало дыхание, и которая причиняла столь же сильную боль, как и удовольствие. Но я не была уверена в этой любви. И не была уверена, что должна к ней стремиться.

– Ох, Марси, – сказала мама, словно прочитала мои мысли.

– Я хотела использовать его, чтобы он помог мне сбежать, и в целом он помог мне…

– Но ты в него влюбилась?

Влюбилась. Я никогда не понимала, каково это, словно любовь была неизбежна, как сила тяжести. Словно она хватала и тащила за собой вниз. С Джованни выбор был логичным. Но то, что вспыхнуло между мной и Мэддоксом, бросало вызов логике. Это шло вразрез со всем, во что мы с ним верили. Это шло вразрез с разумом, вразрез с убеждениями моей семьи.

– Папа никогда не позволит мне быть с ним. Только не с байкером. Не после того, что сделал Мэддокс.

Мама задумчиво склонила голову.

– Думаю, последнее – главная проблема. Но что насчет тебя? Можешь ли ты простить Мэддокса за то, что он сделал? За то, что похитил тебя? За то, что позволил другим причинить тебе боль?

Я часто задавалась этим вопросом во время плена и после побега тоже. Мои сердце и разум противоречили друг другу. Я не хотела прощать Мэддокса, но мое сердце уже простило. Однако я не была той, кто действует импульсивно. Я все тщательно обдумывала, взвешивала все за и против.

Любовь так не работает. Но если любовь Мэддокса ко мне или моя к нему была ядом, я предпочла бы найти противоядие как можно скорее.

– Если ты так долго об этом думаешь, он действительно много значит для тебя. Но, пожалуйста, не забывай, что доверие – основа брака.

Мои глаза расширились.

– Мам, я и слова не говорила о том, чтобы выйти замуж за Мэддокса. – Тогда я и поняла, что от меня ожидали именно этого – брака с ним. Родители одобрили отношения с Джованни только потому, что он был моим женихом, и дата нашей свадьбы была уже назначена. Однако скандал, последовавший после нашего разрыва, нельзя было сравнить с последствиями, которые бы возникли из-за отношений с Мэддоксом. Пусть меня и не волновала моя репутация, я не могла не думать о том, как это повлияет на мою семью. Отношения с Мэддоксом казались невозможными сейчас, и было трудно представить, как мы смогли бы выстроить их в будущем.

– У тебя не так много времени на принятие решения, дорогая, – тихо сказала мама. – Ты знаешь, что твой отец запланировал для байкеров, которых схватил.

– Знаю, – ответила я. – Маттео заберет меня и отвезет в тюрьму Семьи.

Мама поджала губы.

– Твой отец мне сказал. Не думаю, что это хорошая идея – противостоять человеку, который сделал с тобой такое.

Я улыбнулась.

– Не переживай, мам. Роли поменялись. Я больше не их пленница. Теперь, после нескольких недель плена, меня не сломать.

– Я в этом не сомневаюсь. И восхищаюсь твоей силой. – Она сделала паузу. – Если тебе когда-нибудь захочется поговорить о произошедшем между тобой и Мэддоксом, я здесь, ты же знаешь это, верно?

Я кивнула.

– Все видели мое видео?

– Многие, – честно призналась мама. – Твой отец перепробовал все, чтобы удалить его, и в конце концов у него получилось.