Возникший волею Петра. История Санкт-Петербурга с древних времен до середины XVIII века

Заговорщики и не предполагали, насколько их план наивен. Правда, Ушакову не суждена была публичная казнь. Воистину, кому суждено быть повешенным, тот не утонет. Военная коллегия послала Ушакова с казной к генералу князю М. Волконскому, и он по пути утонул в реке.

Мирович продолжал начатое дело один. Он дождался, когда Екатерина уехала в Прибалтику, и явился в крепость как караульный офицер Смоленского полка. Караульные офицеры дежурили неделю, потом сменялись другими.

Мирович попытался в крепости прощупать офицера Власьева. Но тот, почувствовав неладное, сразу известил графа Панина.

«Сего июля 4-го дни, после полудня, вышел я для прогулки в крепости и сошелся со мною караульный обер-офицер Смоленского пехотного полка и начал мне говорить: «Ежели дозволите мне вам довериться, не погубите меня». Приметил я из тех разговоров, что клонился он до нашей комиссии».

Ночью от коменданта крепости пришел посыльный: в крепость нужно было пропустить гребцов. Спустя несколько минут пришел он опять: следовало пропустить канцеляриста. Потом нужно было гребцов выпустить. Это не то что необычное, а прямо удивительное оживление насторожило Мировича. Он понял, что Власьев донес на него.

Мирович оделся и со шпагой в руке ворвался в караульную, крича: «К ружью!» Он отправил трех солдат к выходам с приказом никого не впускать и не выпускать. Под командованием Мировича была команда Смоленского полка из 45 человек. По его приказу они притащили пушку, зарядили ее и направили против гарнизонной команды.

Комендант крепости вышел на крыльцо и крикнул Мировичу, желая узнать, в чем дело.

Тот с ружьем бросился к нему, крича:

— Ты здесь держишь нашего государя!

Мирович ударил коменданта прикладом так, что разбил ему лицо.

Во главе солдат Мирович пошел к казарме, где обитал Иоанн. Гарнизон стал стрелять. Солдаты пехотного полка отступили и, опомнившись, потребовали у Мировича объяснений. Мирович вынес им из кордегардии поддельный манифест и зачитал его.

Подстегивая солдат и не давая им опомниться, он велел прикатить пушку, что и было исполнено. Пушку зарядили и установили перед казармой.

Власьев и поручик Чекин, видя такое дело, решили поступить по инструкции. А в инструкции предписывалось в таких случаях узника убить. Что они и сделали.

Гарнизонная команда под наведенной пушкой сдалась, и Мирович вбежал в казарму:

— Где государь?

— У нас государыня, а не государь, — отвечал Чекин.

Мирович закричал:

— Отпирай дверь и укажи государя!

Вошли в комнаты и увидели на полу бездыханного Иоанна.

Тело было выставлено перед построившимися солдатами. Под бой барабана Мирович поцеловал у лежащего руку и воскликнул:

— Вот наш государь Иоанн Антонович, и теперь мы не столько счастливы, как бессчастны, и я более всех! За то я все и претерплю; вы не виноваты, вы не ведали, что я хотел сделать, и я за всех вас буду ответствовать и все мучения на себе сносить!

Идя вдоль шеренги, Мирович целовал солдат. В это время капрал схватил его сзади. Подбежавший комендант сорвал с Мировича офицерские отличия и шпагу. Мировича арестовали. Тут появился приехавший командир Семеновского полка, и Мирович сказал ему:

— Может быть, вы не видели живого Иоанна Антоновича, так ныне мертвого можете посмотреть. Он кланяется вам теперь не духом, а телом.

Вот так кончилась эта история. Иоанна похоронили где-то на территории крепости, а Мировичу отрубили голову, и тело сожгли.

Тайная экспедиция ведала также делами о самозванцах. Велся розыск по следующим делам: Елизаветы Таракановой, выдававшей себя за дочь Елизаветы Петровны (1775), в 1765 г. беглого рекрута Евдокимова, украинца Колченко, беглого солдата Кремнева, капитана Кретова, солдатов Чернышева и Сенюшина, в 1797 г. — московского купца Петерикова, выдававших себя за Петра III. Кроме того, в 1784 г. сына пономаря Зайцева, выдававшего себя за великого князя Павла Петровича, и купца Тимофея Курдюмова, выдававшего себя за принца Иоанна. Большинство самозванцев, дела которых рассматривались в Тайной экспедиции, были подвергнуты смертной казни или наказанию кнутом, вырыванию ноздрей и ссылке в каторжные работы.

* * *

В последней четверти XVIII в. в России появляются и работают замечательные просветители А. Н. Радищев, Н. И. Новиков, В. В. Попугаев, И. М. Борн, Ф. В. Кречетов, В. В. Лассек. Власти относились к ним подозрительно. Екатерина назвала Радищева «бунтовщиком хуже Пугачева».