Возраст чувственности

— Черт возьми, где же врач? Велите ему поторапливаться, пока мой брат окончательно не потерял разум, — громогласно объявил лорд Фарензе, чтобы его слышали даже те, кто находится на значительном расстоянии.

«Нет, он вполне в своем уме», — подумала Ровена, но суровый взгляд серо-зеленых глаз виконта заставил замолчать даже внутренний голос.

— Харбери! Хвала небесам! — воскликнул он через секунду, и лицо его стало таким озабоченным, что даже Ровена на мгновение поверила в искренность его переживаний.

— Милорд, леди Фарензе подготовила для мистера Уинтерли комнаты старого лорда, потом мне необходимо было убедиться, что леди Лафрен легла, поскольку в ее положении даже сильные переживания могут иметь неприятные последствия.

— Хорошо, — произнес виконт с тем напряжением, которое испытывают мужчины при упоминании женских проблем, и уставился на детей викария, столпившихся у ворот. В его взгляде застыл вопрос, словно виконт запамятовал, кто они такие.

— Вы можете подождать в кухне, — сказала Ровена Джеку и Эстер и вскинула голову, чтобы подчеркнуть твердость намерений, а также не дать детям возможности оспорить решение. Кроме того, она надеялась, что после волнительных приключений у них проснулся аппетит, а у добродушной кухарки всегда есть чем успокоить ребенка.

К счастью, вздохнув, Джек и Эстер повиновались. Ровена же хотела быть неподалеку от мистера Уинтерли и узнать, каково его состояние, из первых уст. Лорд Фарензе поглядывал на нее так, будто боролся с желанием поскорее отослать, затем его отвлек доктор, и вскоре процессия двинулась к дому. Ровена шла так быстро, как только могла, чтобы не отстать.

— Переложите его на кровать, потом мы уберем все ненужное, — распорядилась леди Фарензе, старавшаяся изо всех сил сохранять выдержку.

Ровена видела ее в церкви и отметила, что она почти так же красива, как Калли.

Решив остаться в стороне от хлопот домочадцев вокруг Уинтерли, Ровена размышляла, стоит ли ей отвлечь детей, пока их мать и отец заняты раненым, или отыскать брата с сестрой и увести их домой, пока им не надоела роль послушных ангелов.

Услышав за спиной легкие шаги, Ровена обернулась.

— Калли рекомендовала вас как весьма умелую молодую женщину, миссис Уэстхоуп, — сказала леди Фарензе, пожимая ей руку. — Не могли бы вы остаться и помочь? Мой муж, как я вижу, уже сам готов упасть в обморок рядом с братом. — Она говорила так, будто не видела ничего странного в том, что укладывать молодого джентльмена в постель будут две женщины. — Люк, тебе лучше подождать с лордом Лафреном в библиотеке. Мы посылали за сэром Гидеоном, но оказалось, он отправился в Райн-Хилл, затем посетит Холтон Баджер, где останется на некоторое время.

— Если планы его не изменились, и он уже добрался до места, потребуется не менее двух часов, чтобы найти его и вернуть, — произнесла Ровена тоном знатока окрестностей. Притом единственного из собравшихся.

— Итак, нам предстоит справиться с лордом Лафреном, который не так молод, как предпочитает думать, и с тобой, Люк Уинтерли. Ты хлопочешь, как беспокойная наседка, потому тебе лучше уйти, дорогой, — заявила леди Фарензе мужу. Тот в ответ лишь нерешительно пожал плечами, всем своим видом давая понять, что чрезвычайно переживает за младшего, хотя и не маленького, брата. — Прошу тебя, позаботься о том, чтобы его светлость не впал в похожее состояние при виде его дорогого гостя, иначе в доме не останется никого, кто смог бы проследить за Калли, пока ей не станет лучше. — Миледи, бесспорно, отлично умела сыграть на чувствах супруга.

Ровена по-женски ей позавидовала. Она никогда не понимала, о чем думает Нейт, а в первые месяцы брака даже не пыталась понять.

Мужчина вновь пожал плечами. Лорд Фарензе предпочел не вступать в пререкания с женой, но все же с тревогой посмотрел на брата.

— Все в порядке, Джеймс, можешь открыть глаза, — произнесла леди Фарензе, пристально вглядываясь в его лицо.

— Люк всегда был упрямым, как осел, — усмехнулся тот.

— Он любит тебя, — сказала леди Фарензе и отвела взгляд.

— Одному Богу известно, по какой причине, — пробормотал Уинтерли, несколько раз моргнул, вспомнил, что они не одни, и опустил веки, будто отгораживаясь от Ровены.

Она стояла посреди огромной спальни, устроенной для старого лорда Лафрена, когда тому стало тяжело подниматься наверх, и убеждала, что не должна чувствовать себя оскорбленной.

— Я хочу осмотреть вас, мистер Уинтерли, — объявил доктор. — Полагаю, леди Фарензе и миссис Уэстхоуп будет удобнее подождать в соседней комнате, — добавил он с властностью, на которую имел право в силу профессии.

— Вы позовете нас, если пациент решит сбежать, не так ли? — спросила миледи, многозначительно посмотрев на врача.

— Я и Крибедж способны справиться с одним мужчиной, — заверил ее Харбери.

Леди Фарензе покосилась на него с сомнением, но все же вышла вместе с Ровеной в гостиную и закрыла дверь.

— Джеймс может ругаться без стеснения, а вы расскажите мне, что на этот раз с ним приключилось, — сказала она, повернувшись к Ровене.

— Скорее, с моей сестрой.