Возраст чувственности

— Главное, чтобы ребенок родился здоровым, — поспешила заметить Ровена. — Калли сейчас непросто, сразу столько перемен в жизни.

— Верно, лучше, если успеваешь привыкнуть к одному новшеству, прежде чем последуют еще перемены. Мне, например, было непросто привыкнуть, что я леди, а не миссис, впрочем, имя не имеет значения. Вы умеете объективно оценивать ситуацию, миссис Уэстхоуп.

— Муж говорил, что мне не хватает воображения, но добавлял, что нет смысла пытаться его развить, поскольку мир разваливается на глазах.

— Значит, он вас не заслуживал.

— Возможно.

Ровена вспомнила о нескончаемых упреках свекрови. Должно быть, Нейт жаловался на молодую жену в каждом письме домой. Пора начать новую жизнь и оставить дни минувшие в прошлом.

— Мы были довольно разными людьми.

— Вы были очень молоды, когда выходили замуж.

— Мне было восемнадцать, Нейту двадцать.

— Недавние школьники, — усмехнулась леди Фарензе.

— Калли и Гидеон были еще моложе, когда поженились, но они очень любили друг друга.

— Легко ошибиться, когда еще мало жизненного опыта, верно?

— Мужчины способны сбить девушку с толку, — со вздохом призналась Ровена.

— Должна заметить, что самый загадочный из них, по моему мнению, лежит сейчас в комнате за той дверью. Думаю, нам стоит рискнуть и потревожить его, узнать, что думает о состоянии пациента доктор. Неужели он считает, что мы лишимся чувств, если увидим его не совсем одетым?

— Порой мне кажется, мужчины более чувствительны и щепетильны, чем мы, женщины. Вы согласны?

— О да, они тратят больше сил, чем мы, на защиту личного пространства.

— Верно. — Ровене было приятно, что сидящая перед ней дама тоже так думает. — Полагаю, причина в том, что женщине приходится справляться с большим количеством дел и она часто сталкивается с горечью действительности.

— Вероятно, вы пережили чуть ли не больше, чем были готовы, но не стану давить на вас и заставлять вспоминать. У нас еще будет возможность поговорить, когда тревоги о сестре останутся позади и вы успокоитесь.

— Благодарю вас, — улыбнулась Ровена.

— Из-за долгой работы экономкой я порой бываю слишком властной для женщины, — призналась леди Фарензе.

— Вовсе нет, — вежливо возразила Ровена и подумала, что иногда очень приятно, когда тебе говорят, что и как сделать для твоей же пользы.

— Ах, не лгите мне! Калли была совершенно права, вы действительно мне понравились. Она сказала: так обязательно будет, если я смогу заставить вас забыть о своем месте в жизни и просто быть собой.

— Вы тоже мне очень понравились, но сомневаюсь, что Калли сказала вам, что я скромна и застенчива, поскольку ей отлично известно, что это не так.

— Я принимаю в расчет ваше волнение сегодня и страх за сестру. Полагаю, вы человек очень сильный. Когда-то я вела себя так же, хотя относилась ко всему совсем иначе.

— Какими странными порой бывают воспоминания.

— Безумно, — улыбнулась леди Фарензе, затем решительно встала и прошла к двери спальни.

— Миледи, я вынужден вас остановить. Мистер Уинтерли, возможно, еще не оделся!

— Чепуха, мистер Харбери, я замужняя женщина и переживу, раз он такой копуша. Кроме того, мой муж — брат Джеймса, сомневаюсь, что их тела чем-то существенно отличаются. Прекратите суетиться и говорите, какие травмы получил мой шурин. Ваша помощь понадобится и моему супругу, если мы немедленно его не успокоим.

— У мистера Уинтерли серьезная травма головы. Ему придется остаться в постели до конца дня сегодня, а также завтра. Я запрещаю ему шевелиться. До конца недели ему прописан постельный режим. Резкие движения могут привести к нежелательным последствиям в будущем.

— Харбери считает, что я могу стать дурачком, если не буду осторожен, Хлоя, — сообщил невестке мистер Уинтерли и посмотрел с такой тоской, что у Ровены сжалось сердце. В душе возникло странное чувство, что от его выздоровления зависит, как сложится ее жизнь. Это же просто смешно, верно?

Джеймс опять закрыл глаза, голова безвольно упала на подушки.

— Мы вряд ли поймем, что ты изменился, — язвительно заметила леди Фарензе.

— Спасибо, Хлоя, — прошептал Джеймс и попытался улыбнуться.

Ровена была убеждена, что он искренне любит свою невестку, впрочем, ей могло и показаться. Сейчас ей точно стоит думать совсем не об этом. Кроме того, даже слепому видно, каким сильным чувством связаны лорд и леди Фарензе, им остается только позавидовать. Размышления о столь сильной и глубокой любви вызвали боль. Жаль, что не всем выпадает счастье испытать подобное чувство.

Джеймс Уинтерли, похоже, еще более самодостаточный и уверенный в себе человек, чем она. Ровена позволила себе задержать на нем взгляд. Яркая внешность и притягательность этого мужчины вызывали в душе трепет. Нейт был хорошим человеком, когда-то ей льстило его внимание, он не всегда был бесчувственным и грубым солдафоном… Но о прошлом пора забыть.