Возраст дожития

– Вы занимаетесь отделкой дома, а меня отец, пока не спился совсем, многому научил. Они с Егором такие наличники нам, да и всем соседям сделали, любо-дорого. Я хоть и маленьким тогда был, но всегда им помогал, конечно, не все мне доверяли, но кое-что тоже умею.

– Спасибо, как будет время, заходи, поговорим и поработаем, нам с Федькой вдвоем долго придется резать, больно большие у меня замыслы.

Саша проворочался всю ночь, а под утро молодой организм все же взял верх, в итоге он проспал звонок будильника, и только когда позвонили с работы, он схватил трубку, что-то в нее ответил и ошалело помотал головой, садясь на постели и пытаясь определить время. Спросонья он не смог отыскать взглядом часы и уставился в окно. Там было не просто светло, а судя по заглядывающему сквозь занавеску солнцу, время подходило к полудню.

– Кошмар, вроде и не пил вчера, а так вырубился, будто с перепоя. – Саша еще раз помотал головой, прогоняя остатки сна, и побежал умываться. В участке его встретила подозрительная тишина, даже уборщица, которая гремела ведрами каждое утро, уже ушла. Дежурного тоже на месте не было.

– Где народ? – в пустоту спросил парень и тихо добавил: – только бы больше ничего не случилось.

В кабинет, который он делил еще с несколькими участковыми, он не пошел, а сел на место дежурного и стал ждать. Просто так сидеть было скучно, и, взяв ручку, он принялся писать отчет за последний месяц.

– Сань, ты чего не на стрельбах? Сегодня же сдаем! – входя в помещение, проговорил тот, кто должен был неотлучно сидеть и принимать звонки и жалобы от населения.

– Это ты мне лучше скажи, как ты мог оставить пост и даже дверь в отделение не запереть. Я прошел по комнатам, ни одна не закрыта на ключ, вы тут что, совсем с ума посходили?

– Да ладно, кто к нам сунется, это ж полиция, да и брать тут нечего. У нас зарплаты копеечные, даже компьютеров приличных нет, ручки и те сами покупаем.

– Ага, у нас как у баб в шкафу: и надеть нечего, и класть некуда. Ты свое лицо видел? «Сирота казанская»! Еле на стуле умещаешься, скоро второй подставлять придется!

– Не вопи, это я с голоду пухну – добродушно проговорил дежурный, – а в тир все же сходи, без зачета тебя к службе не допустят.

– Я вчера все сдал, случайно с другим отделением там оказался, вот у меня и приняли, чтобы второй раз не гонять. Так что у меня все отлично, а отделение все же оставлять без дежурного нельзя, мало ли что. Про то, что вы ушли, оставив двери открытыми, и говорить нечего.

– Да я Серегу просил, и он остался, а куда потом делся, не ясно. На стрельбах его не было и тут нет, странно.

Махнув рукой, Саша пошел в свой кабинет, и только усаживаясь за стол, заметил, из-за стола напротив торчит нога в черном ботинке. Подойдя ближе, он узнал лежащего на полу человека. Шея человека была перетянута толстой леской, а синюшный цвет лица не оставлял сомнения, что лежащий мертв.

– Серега! Сереж! – позвал Саша, он никак не хотел верить своим глазам. Тем не менее вышел в коридор и позвал дежурного. Тот подошел вразвалочку, но едва понял, в чем дело, тут же позвонил начальству и только потом вызвал убойщиков.

– Как же это, он же тут работает давно, то есть работал, должен же он был хоть какую-то осторожность соблюдать! – Дежурный по-старушечьи тяжело оперся о стул. – Уйду я отсюда, к такой-то матери, уйду. Ты мне скажи, у нас маньяк, что ли, завелся? Нет, ну прямо в отделении убили, и кого, человека, который тут, в деревне, вырос, который всех знает!

– Может, потому и убили, что всех знает, не ожидал он, что тот, кто был сзади него, накинет ему петлю на шею. По его мнению, этот человек не представлял угрозы. Давай посмотрим камеры, может, пока убойщики не приехали, мы сами хоть что-то нароем.

– Не работают камеры, вторую неделю не работают. Я замучился начальству докладные писать, хорошо, хоть теперь в этом не будут винить.

– Да какая разница, в чем будут, а в чем не будут винить. Человек погиб, понимаешь, наш товарищ погиб, тот, с кем мы работали вместе, а… – Саша сокрушенно махнул рукой.

Павловская слобода.

Нагулявшись по лесу, женщины решили перед ужином зайти к соседям и предложить им вместе пожарить мясо на костре.

– Можно еще и картошку в углях испечь. Тысячу лет такую не ела. – Анна Ивановна ностальгически вздохнула.

– Не прибедняйся, Анюта, недавно пекли, и твоя дочь, между прочим, отказалась ее есть. Сказала, для фигуры вредно. – Света подмигнула Марго, но та даже не заметила этого. Она шла, глубоко уйдя в свои мысли, и не обращала внимания на разговоры подруг.

– Эй, ты чего такая? У тебя ничего не случилось? – заметив ее состояние, встревожилась Светлана Ивановна.

– Ничего, я шла и думала, мне уже много лет, и только теперь, в старости, я понимаю, как много в жизни прошло мимо меня. Я ничего не успела, мало видела, а то, что видела, как-то потускнело, превратилось в отрывочные картинки, которые тоже постепенно стираются из памяти. Понимаете, я будто и не жила, только готовилась жить, бац, а жизнь-то кончается.