Возраст гнева

Могли бы заставить участвовать в казни и самого Сарафутдинова, но пленных на него не хватило. Однако он понял, что стал следующим в этой кровавой очереди. И потому Равиль Эмильевич вызвался добровольцем в отряд разведки, который должен был пойти в ночной рейд в сторону границы. И там ночью, в темноте, сбежал и перешел через кордон.

Российский загранпаспорт у него отобрали сразу по прибытии в Турцию. И он обратился в консульство. Ему помогли вернуться. Причем после телефонного разговора оттуда, из Турции, с полковником Свекольниковым. Равилю Эмильевичу пришлось пообещать участие в пресс-конференции и в каком-то ток-шоу на центральном телевидении. Лишь бы дали возможность побыстрее вернуться. Там его поселили в гостинице. Он здорово опасался за свою жизнь, говорил, какие-то смурные типы за ним постоянно наблюдали. За каждым его шагом. Там наблюдали, а здесь догнали.

– Думаю, что эти смурные типы – серьезные парни. Равиль Эмильевич имел хорошую боевую подготовку, если даже «рукопашников» тренировал.

– Да, но если ты про убийство, то здесь следует рассматривать все возможные варианты. И я не совсем еще дряблый старик, и за себя постоять сумею. И ты, хотя и инвалид, тоже руками и ногами, слышал, работать умеешь. И он умел. Но вот сидим мы с тобой, разговариваем. Ты уходить собрался. Я вышел проводить. А ты с прощальной улыбкой на лице ударил меня ножом в живот. Сумею я что-то сделать? Как-то защититься?

– Едва ли. В такой обстановке не сумеешь. И Сарафутдинов тоже не смог, – согласился я.

– Это как один из вариантов. Просто мое предположение. Можно еще множество аналогичных версий предположить. А вот если бы к нему пришли какие-то парни из ИГИЛ, Равиль Эмильевич, я думаю, был бы настороже и не допустил бы чего-то подобного. Кстати, что экспертиза говорит, он трезвый был? Ах, да, он же мусульманин… Им Коран потреблять не велит…

– В том-то и дело, что в его организме обнаружили большую дозу спиртосодержащего вещества. Не в желудке, а в крови. Чтобы спиртное рассосалось из желудка в кровь, требуется несколько часов. Это зависит от общего состояния организма, от устойчивости к спиртному, от уровня обмена веществ. Может и за два часа рассосаться, может и за шесть. Это еще и от состава крови зависит. Так эксперт сказал. Экспертизу состава крови я еще не видел. Хотя уже должны были сделать. Но алкоголь в крови был, и в немалом количестве.

– Ты сейчас чем будешь заниматься?

– Для начала хочу найти тех четверых сослуживцев, что вечером приходили к Сарафутдинову. Они пока еще не подозреваемые и могут дать какую-то полезную информацию.

– Ко мне вопросы еще есть?

– Пока – нет. Но если возникнут, разрешите обратиться?

– Заходи, если будет необходимость. Или звони. Ты мой номер знаешь. Я сегодня на пару дней на рыбалку уезжаю. Я каждую неделю езжу. Пользуюсь пенсионной свободой. Звони, я смогу и с реки тебе ответить.

– Договорились, товарищ подполковник…

* * *

До того как завести машину, я позвонил капитану Сане и попросил ее, если есть возможность, навести справки об имаме городской салафитской мечети. Радимова обещала сделать это быстро, потому что, на ее памяти, такие данные уже кто-то собирал. По крайней мере, досье должно быть в картотеке. Предложила мне сразу заехать, но я пообещал сделать это ближе к вечеру. Сначала я намеревался посетить базу отдельного отряда спецназа внутренних войск «Росомаха».

Мне опять предстояло проехать через весь город, и даже мимо штаба округа, но я не стал без дела навещать полковника Быковского, чтобы не отрывать его от служебных дел. Тем более что постоянного пропуска в окружное разведуправление я не имел, а заказывать временный было долго. Я проехал мимо штаба, испытывая не совсем понятные мне самому чувства какой-то отдаленной тоски, вообще-то мне не свойственной.

Помню, еще первый мой командир роты, когда мне после училища спецназа дали под командование разведвзвод, говаривал, что для военного разведчика главная черта характера – это умение мимикрировать. Именно черта характера, а не просто приобретенное на случай умение. И относилось это вовсе не к понятию из зоологии или ботаники, а к философскому понятию термина «мимикрия». Следовало приспосабливаться и адаптироваться не только к окружающему тебя миру природы, но и органично вливаться в человеческий мир, в любое общество, в любой этнос, в любой класс, куда бы тебя ни забросили обстоятельства.

Меня обстоятельства выбросили из армии, без которой я раньше не представлял себе жизни. Даже думать раньше не хотел, как я сумел бы прожить без армии. Но – пришлось. И к гражданской жизни пришлось приспосабливаться, пришлось мимикрировать, адаптироваться. Кажется, это у меня получилось. Хотя порой нет-нет да кольнет внутри, когда увидишь где-нибудь здание или технику, связанную с армией.