Возраст гнева

– Странно… – пожал плечами полковник. – Подполковник Лыков никогда не был в дружеских отношениях с Сарафутдиновым. Более того, мне кажется, что Лыков приложил определенные старания, чтобы отправить Равиля Эмильевича в отставку. У них, помнится, были даже словесные конфликты. Я не думаю, что Виктор Николаевич имел причины навещать Сарафутдинова дома. У нашего начальника штаба вообще, мягко говоря, тяжелый характер.

– Может быть, на фотороботе какой-то другой ваш офицер? Есть у вас кто-то похожий?

– Нет. Это – определенно! – ответил Виктор Николаевич. – Похожих у нас нет.

– Дело в том, что фоторобот делался с помощью женщины, которая еще раньше видела этого человека вместе с Сарафутдиновым. Еще до того, как тот уезжал в командировку. Ее муж поддерживал с Равилем Эмильевичем приятельские отношения. Однажды эта женщина угощала Сарафутдинова печеньем собственной выпечки и с собой ему пакетик насыпала. В тот же вечер к Равилю Эмильевичу приходил этот человек. Ему тоже печенье досталось. А потом, когда женщина встретила на улице Сарафутдинова с этим человеком, тот очень нахваливал ее печенье.

– Ну, это наверняка не Лыков. От Лыкова доброго слова в зарплату не дождешься. Он только отчитывать умеет. Младших по званию – тех обязательно матом.

Я вспомнил и еще одну характерную примету.

– Подполковник Лыков какого роста?

– Слегка повыше вас. Физически очень крепок. Мощный такой человек.

– Значит, это не он. Человек с фоторобота, по словам женщины, ростом «метр с кепкой», узкоплечий и худенький. И имеет очень большую голову – чуть ли не шире плеч.

– Нет, у нас здесь таких не водится, – категорично заявил Калугин.

– В таком случае, товарищ полковник, у меня будет к вам громадная просьба.

– Слушаю.

– Не могли бы вы опросить офицеров своего отряда, узнать, не навещал ли кто из них Сарафутдинова после его возвращения. Я допускаю такой вариант, что этот человек, – я кивнул на лист с фотороботом, – приходил с кем-то из офицеров-сослуживцев, а свидетель, который видел пришедших из окна своей квартиры, по невнимательности принял за военных всех. В темноте легко ошибиться. Тем более человеку гражданскому.

– Никаких проблем. Сегодня же вечером опрошу и вам сообщу. Оставьте свои координаты.

Я с каким-то даже удовольствием положил на стол перед полковником только сегодня полученную у секретарши генерального директора визитную карточку. Визитные карточки заказывались, естественно, за счет предприятия и считались неофициальной и не облагаемой налогом рекламой, и потому старательное их разбазаривание в агентстве даже приветствовалось.

– А сейчас я, с вашего разрешения, навещу подполковника Лыкова.

– Я не возражаю, – сказал полковник. – Возражает только сам Лыков.

– По поводу чего он возражает? Мы с ним еще не встречались. Он ничего не знает о моем интересе.

– Тогда почему он уехал? – спросил меня полковник, показывая в окно, находящееся от него слева. Мне пришлось привстать, чтобы увидеть, как осторожно проезжает по разбитой дороге «Фольксваген Туарег». – И мне ни слова не сказал. Словно сбежал…

– А позвонить ему можно? – попытался я предупредить необходимость повторного приезда на базу отряда «Росомаха».

– Сложно. Виктор Николаевич вообще человек сложный. Принципиально не пользуется сотовым телефоном. Считает, что это вредно для его головы. Облучение электромагнитными волнами. Дома не держит никакой электроники, даже телевизора – тоже вредно. Запах сигарет убивает его, как он сам говорит, с десяти метров. Если увидит курящего солдата, просто из себя выходит. Заставляет того бегать кросс вместе с собой. А его у нас никто перебегать не в состоянии. И еще не факт, что разговор у вас с ним получится.

– Почему? Я не курю и сотовым телефоном его пользоваться не заставлю.

– Я же говорю, сложный он человек. Никогда не знаешь, что от него ожидать. Я дам вам его служебный номер. Позванивайте. Когда-то он в кабинет все равно вернется.

Полковник продиктовал. Я повторил и запомнил.

– Записывать не будете?

– Я никогда не записываю. Так помню. А вы ему мой номер передайте.

Мой номер записывать необходимости не было. Он значился на визитной карточке.

– Обязательно…

* * *

Я покинул отдельный отряд спецназа внутренних войск «Росомаха» без видимого результата, хотя всегда понимал, что отсутствие результата в поиске – это тоже результат, который дальнейший поиск естественным образом сужает. А еще оставалась немалая надежда, что полковник Калугин опросит своих подчиненных офицеров и выяснит, кто приходил к Сарафутдинову вечером накануне убийства. И это даст какой-то толчок к дальнейшему поиску.