Читаем ВОЗРАЖЕНИЕ, или РАЗОРЕНИЕ СМИРЕНАГО НИКОНА,Божиею милостию патриарха, противо вопросов боярина Симеона Стрешнева, еже написа газскому митрополиту Паи полностью

И воцарися Соломон, сын Давидов, вместо отца своего Давида, его же благослови отец. Дерзновением и любовию Божиею созда Соломон храм Господеви и постави в нем киот завета Господня. И помолися [4045] Соломон Господеви, и о нем же помолися. Обеща ему Господь Бог дати и молитвы послушати. Дерзостию [4046] уклони Соломон сердце свое от Господа Бога Израилева во след бог иных. И не бе сердце его з Господем Богом, яко сердце Давида отца его, и хождаше Соломон вослед Астарса и сквернаго Сидонскаго и во след царя их идолов сынов Аммон, и сотвори лукавное пред Господем.

И воцарися по Соломоне сын его Ровоам (л. 1038 об.) [4047] и отягчи Израиля оброк паче Соломона.

Дерзновением [4048] приидоша израильтяне и глаголали суть царю: Отец твой отягча ярем наш, по не ты ныне облегчи работу отца твоего злую, да служим тебе вовеки. И рече Ровоам: Идите, по триех днех приидите и реку вам. И вопроси старец, иже стояху пред отцем его Соломоном: Что дадите совет отвещати людем сим? Иже реша ему: Аще угодиши полку тому, и усладиши их словесы милостивными и служат тебе во всяко время. И той дерзостию остави совет старческ. Дерзостию нача думати с юношами, иже с ним (л. 1039) [4049] вскормлени бяху, иже бяху с ним во княжении том, рече к ним: Что ся вам, еже отвещати имам полку тому, иже реша мне, глаголюще: Облегчи иго, еже наложил на ны отец твой? И тии отвещаша: Тако глаголеши полку и тако отвещаеши. Менший перст мой толстее есть чресл отца моего. Отец мой наложил тяжело иго, и аз паче тягости приложу. Отец мой бил вас бичми, и аз бо бию вас скорпиины. И отступиша от него десять колен Израиля.

ВОПРОС, ГЛАВА 28


Никон очищается, что не позвал его собор, чтоб сказал для чево покинул свой престол и то, что учинил неразсудимо.


Ответ


Больной ищет врача и идет не зван сам ко врачю, ищучи своего здоровия. Егда зовется некто к суду, почитается, что виноват, а кто не виноват есть, и сам идет не зван, чтоб очистился и оправдался. Кончее должен бы Никон, егда услышал, что собранный был собор ради его дела, приити явно и объявится; а естли бы тое пришествие его ему было помешкою, однакож бы прислал письмо свое к собранному собору, в котором бы выписал все, одно по другом, ко братии своей архиереом; но когда не хотел упокоритися тем обычаем уже упокорен есть пущим обычаем, понеже всегда спесивой человек ступает, а не вступает спеся. Лествица есть небесная покор, а лествица аду спесивость, там тая Мардохея повышила, а сея Амана погрузила. Врата райския есть тесныя, не приимут нас, естли мирными и покорными не будем, и не учинимся что малыя, не внидем во Царство Небесное [4050]. Спесивыя на 4 части делятся: некоторыя похваляются, что имеют то, чево николи не имели, и тыя подлинно суть глупыя; некоторыя властвуют себе то, что имеют, однакож не так, чтоб от Господа Бога имели дано, и тыя суть неблагодарныя; иныя думают, что для ради своих добрых дел одержали все добро что имеют, и тыя суть сатанины дети; иныя погружают иных и глаголют вместе с фарисеом: но есмь как иныя люди, и они суть подлинно что пардусы и лвы.


ВОПРОС, ГЛАВА 29


Что есть менши: присяга или проклятие? Доведет ли ся нам присягать, а присягу должни есмы сохранять на всякое время или нет? Понеже Никон винит архиереов своих, что не воздержали присяги своей, учиненной пред ним, но отверглися от него и отлучилися от его послушания.

Ответ


Перейти на страницу:

Похожие книги

Имам Шамиль
Имам Шамиль

Книга Шапи Казиева повествует о жизни имама Шамиля (1797—1871), легендарного полководца Кавказской войны, выдающегося ученого и государственного деятеля. Автор ярко освещает эпизоды богатой событиями истории Кавказа, вводит читателя в атмосферу противоборства великих держав и сильных личностей, увлекает в мир народов, подобных многоцветию ковра и многослойной стали горского кинжала. Лейтмотив книги — торжество мира над войной, утверждение справедливости и человеческого достоинства, которым учит история, помогая избегать трагических ошибок.Среди использованных исторических материалов автор впервые вводит в научный оборот множество новых архивных документов, мемуаров, писем и других свидетельств современников описываемых событий.Новое издание книги значительно доработано автором.

Шапи Магомедович Казиев

Религия, религиозная литература
Соборный двор
Соборный двор

Собранные в книге статьи о церкви, вере, религии и их пересечения с политикой не укладываются в какой-либо единый ряд – перед нами жанровая и стилистическая мозаика: статьи, в которых поднимаются вопросы теории, этнографические отчеты, интервью, эссе, жанровые зарисовки, назидательные сказки, в которых рассказчик как бы уходит в сторону и выносит на суд читателя своих героев, располагая их в некоем условном, не хронологическом времени – между стилистикой 19 века и фактологией конца 20‑го.Не менее разнообразны и темы: религиозная ситуация в различных регионах страны, портреты примечательных людей, встретившихся автору, взаимоотношение государства и церкви, десакрализация политики и политизация религии, христианство и биоэтика, православный рок-н-ролл, комментарии к статистическим данным, суть и задачи религиозной журналистики…Книга будет интересна всем, кто любит разбираться в нюансах религиозно-политической жизни наших современников и полезна как студентам, севшим за курсовую работу, так и специалистам, обременённым научными степенями. Потому что «Соборный двор» – это кладезь тонких наблюдений за религиозной жизнью русских людей и умных комментариев к этим наблюдениям.

Александр Владимирович Щипков

Религия, религиозная литература
Афонские рассказы
Афонские рассказы

«Вообще-то к жизни трудно привыкнуть. Можно привыкнуть к порядку и беспорядку, к счастью и страданию, к монашеству и браку, ко множеству вещей и их отсутствию, к плохим и хорошим людям, к роскоши и простоте, к праведности и нечестивости, к молитве и празднословию, к добру и ко злу. Короче говоря, человек такое существо, что привыкает буквально ко всему, кроме самой жизни».В непринужденной манере, лишенной елея и поучений, Сергей Сенькин, не понаслышке знающий, чем живут монахи и подвижники, рассказывает о «своем» Афоне. Об этой уникальной «монашеской республике», некоем сообществе святых и праведников, нерадивых монахов, паломников, рабочих, праздношатающихся верхоглядов и ищущих истину, добровольных нищих и даже воров и преступников, которое открывается с неожиданной стороны и оставляет по прочтении светлое чувство сопричастности древней и глубокой монашеской традиции.Наполненная любовью и тонким знанием быта святогорцев, книга будет интересна и воцерковленному читателю, и только начинающему интересоваться православием неофиту.

Станислав Леонидович Сенькин

Проза / Религия, религиозная литература / Проза прочее