Читаем ВОЗРАЖЕНИЕ, или РАЗОРЕНИЕ СМИРЕНАГО НИКОНА,Божиею милостию патриарха, противо вопросов боярина Симеона Стрешнева, еже написа газскому митрополиту Паи полностью

Многим же сущим Церквам по мире, седмим единем посла чрез седмичное число таинственное, сущих повсюду церкви знаменуя, и согласное настоящему животу. В нем же и седмичное дний обхождение бывает. Тем же и седмь ангел и седмь Церквей воспомяну, (л. 129 об.) [499] им же глаголет «благодать вам и мир от триипостаснаго Божества». Чрез сие убо сый Отец явлен бывает, возвестивый Моисею: Аз есмь, глаголяй, сый. Чрез сие, иже бе Слово, еже бе в начале у Бога, а чрез сие грядый Утешитель, присноприходяй на церковная чада святым крещением, совершеннее же и пространнее в будущем. Седмь же духов, седмь ангел разумевати мощно, получивших Церкве правление, несчисляемых Богопреначалнейшей и Царицы Святей Троицы, но яко рабов воспоминаемых с Нею. Якоже и божественый рече апостол: Засвидетельствую ти пред Богом и Господем Иисусом Христом и избраными Его ангелы. Негли же и инако сие разу(л. 130)мено [500] будет. Чрез убо сый и иже бе и грядый Отец назнаменуем есть, содержай в Себе всех сущих начало, средняя и конечная. Чрез седмь же духов действа животворящаго Духа, чрез последуемое же Христа Бога, нас ради человек бывша. На мнозех бо местех не разъиственне каяждо Божественная ипостась, у апостола предчиняется и после полагается. Тем же и зде глаголет от Иисуса Христа и прочая по ряду.

И се слышал еси, яко и в седмих вся суть Церкви, яже во вселенней, и едина Церковь ангелов и человеков, Христом Богом совокупившем растоящая и средостение градежа разоршем. Аще месты и составми глаголются мнози и что разнство есть Церкви первообразней (л. 130 об.) [501] Ей, якоже и превообразному образ.

Икона [502] глаголется, от еже подобитися. Словенски же образ, за еже образовати ино лице, ино естественый и ино подобителный образ. Ов убо не естествено разнство имущи к виновнику, но состава, якоже Сын ко Отцу, едино бо сим естество, два же состава. Ов же сопротивно сему не состава разнство имущи к первообразному, но естественое, якоже образ Христов ко Христу. Един бо состав сим, две же естестве, ино бо естество вещи писания, но Христово по человечеству, по ему же и описуется. Покланяемей иконе, Христос покланяем есть, Ему же есть подобие, а иже обесчещевает икону Христос обесчещиваем есть. (л. 131) [503] И обесчещаяй яков любо храм, обесчещает первообразный, кленый бо ся олтарем, кленется и живущим в нем. А не подъемшия подобия вещи, якоже о видящимся в зерцале, сей бо облобызающе, не вещно образ обгорнуем и без вести бывшу изоображению, о нем же покланяние вещь пребысть непоклонна. Ничто же приобщившися подобию, но якоже печать умышление сущи вещи разлучена, ничтоже к вещи истиною имать обще, аще и в вещи печать образ составися.

Всякаго подобителне образуемаго не естеством, но состав образуется. И сего ради тойжде первообразному образ его не естеством, но составом, (л. 131 об.) [504] сиречь подобием состава, священным иконы воставляем, да сих зряще, сим мним зрети первообразная. Бывают нам воспоминания и увещание любве, еже к сих первообразным, елико бо часто образи зрятся, толико и иже сие зрящии воставляются к первообразным памяти и желанию и любве. Еже убо духом и истиною служения блаженной Троицы от православных воздавается. Святым же образом не служение всяко, но поклонение и лобзание и почести. Аще бо и почести образа на первообразное преходят, на служение блаженныя Троицы, а не честных образов: да не твари служителие и вещни служителие воз(л. 132)мнени [505] будем. О Самом убо том Христе служителное поклонение и естественное есть. Покланяяй бо ся тому, споклоняется Отцу и Сыну и Святому Духу, иже во Троицы единому естеству, иже есть троическое поклонение и служение. О иконе же Христове усвоителное, рекше любовнаго завещания поклонение, и единоименно. Покланяяй бо ся сей не спокланяется Отцу и Духу, но токмо иже в ней Христу, иже заеже воплотитись образуемому по телесовидном зраце Его, иже есть усвоителное, рекше любовное поклонение и составное, рекше состава. Христос убо зрится во иконе Его, таже состоится о Нем, якоже сень с телесем, Его же и разделитися се не мощно, аще и не вина (л. 132 об.) [506] сия видится, но якоже сень осиянием является солнечным. Сице и Христова икона изображением вещи.

Толкуеши, «Никос» по грецки смятение. Несмь же «Никос», но совершеный Никонос, то есть победник, ни есть, ни была смута, и в первом основании лжеши. Но елицы смущаются, якоже тебя и ты и о тебе сокрушатся от камене претыкания Христа, на Него же падут, сокрушатся, а на них же падет, сотрыет их. Или от недостойных уст твоих неволно изречеся Симеоново пророчество: Се лежит сей на падение и на востание многим во Израили, и в знамение пререкаемо. Тако и сия церковь, на востание любящим Христа и почитающим (л. 133) святыя Его страсти, а на падение всем ненавидящим, иже Христос усечет выя их усечением вечных мук.


ВОПРОС, ГЛАВА 15


Никон разорил епископию Коломенскую для своего монастыря, выговаривая себе, что было ближнее епископство от Москвы, и то не пригоже бысть блиско патриаршескова боку епископии.


Ответ


Перейти на страницу:

Похожие книги

Имам Шамиль
Имам Шамиль

Книга Шапи Казиева повествует о жизни имама Шамиля (1797—1871), легендарного полководца Кавказской войны, выдающегося ученого и государственного деятеля. Автор ярко освещает эпизоды богатой событиями истории Кавказа, вводит читателя в атмосферу противоборства великих держав и сильных личностей, увлекает в мир народов, подобных многоцветию ковра и многослойной стали горского кинжала. Лейтмотив книги — торжество мира над войной, утверждение справедливости и человеческого достоинства, которым учит история, помогая избегать трагических ошибок.Среди использованных исторических материалов автор впервые вводит в научный оборот множество новых архивных документов, мемуаров, писем и других свидетельств современников описываемых событий.Новое издание книги значительно доработано автором.

Шапи Магомедович Казиев

Религия, религиозная литература
Соборный двор
Соборный двор

Собранные в книге статьи о церкви, вере, религии и их пересечения с политикой не укладываются в какой-либо единый ряд – перед нами жанровая и стилистическая мозаика: статьи, в которых поднимаются вопросы теории, этнографические отчеты, интервью, эссе, жанровые зарисовки, назидательные сказки, в которых рассказчик как бы уходит в сторону и выносит на суд читателя своих героев, располагая их в некоем условном, не хронологическом времени – между стилистикой 19 века и фактологией конца 20‑го.Не менее разнообразны и темы: религиозная ситуация в различных регионах страны, портреты примечательных людей, встретившихся автору, взаимоотношение государства и церкви, десакрализация политики и политизация религии, христианство и биоэтика, православный рок-н-ролл, комментарии к статистическим данным, суть и задачи религиозной журналистики…Книга будет интересна всем, кто любит разбираться в нюансах религиозно-политической жизни наших современников и полезна как студентам, севшим за курсовую работу, так и специалистам, обременённым научными степенями. Потому что «Соборный двор» – это кладезь тонких наблюдений за религиозной жизнью русских людей и умных комментариев к этим наблюдениям.

Александр Владимирович Щипков

Религия, религиозная литература
Афонские рассказы
Афонские рассказы

«Вообще-то к жизни трудно привыкнуть. Можно привыкнуть к порядку и беспорядку, к счастью и страданию, к монашеству и браку, ко множеству вещей и их отсутствию, к плохим и хорошим людям, к роскоши и простоте, к праведности и нечестивости, к молитве и празднословию, к добру и ко злу. Короче говоря, человек такое существо, что привыкает буквально ко всему, кроме самой жизни».В непринужденной манере, лишенной елея и поучений, Сергей Сенькин, не понаслышке знающий, чем живут монахи и подвижники, рассказывает о «своем» Афоне. Об этой уникальной «монашеской республике», некоем сообществе святых и праведников, нерадивых монахов, паломников, рабочих, праздношатающихся верхоглядов и ищущих истину, добровольных нищих и даже воров и преступников, которое открывается с неожиданной стороны и оставляет по прочтении светлое чувство сопричастности древней и глубокой монашеской традиции.Наполненная любовью и тонким знанием быта святогорцев, книга будет интересна и воцерковленному читателю, и только начинающему интересоваться православием неофиту.

Станислав Леонидович Сенькин

Проза / Религия, религиозная литература / Проза прочее