Читаем ВОЗРАЖЕНИЕ, или РАЗОРЕНИЕ СМИРЕНАГО НИКОНА,Божиею милостию патриарха, противо вопросов боярина Симеона Стрешнева, еже написа газскому митрополиту Паи полностью

Толкование.

Аще поставлен быв епископом и не прият будет людми града того, в нем же попечение ему поручено бысть, и начнет на чюжду епископию наскакати и ту сущим епископом мятеж творити, (л. 136 об.) [516] да отлучится. Аще же хощет с презвитеры да причтен быти и сидети с ними и равну честь прияти, да причтен будет с ними. Аще же и противу ту сущим епископом молву творит, епископская некая правления восхищает, таковый и презвитерския чести да будет лишен и от Церкви отвержен.

Видел ли еси, ответотворче неправедный, яко не разорена Коломенская епископия, но на лучшее пременена и Коломенский епископ, преступая отеческия правила, в указанную ему Церковь не идет и скитается беззаконно, его же священная правила извергают, аще не приятаго того града людми измещают, колми паче хотящим (л. 137) [517] людем прияти, а он не идет как в митрополиты или в патриархи, аще и Божественнии закони не составляют без совета всех епископ, уже бы пошол и единем царевым повелением. Ты же, расколниче, сваришися, ничто же принося от Божественнаго писания свидетельства.

Глаголет бо святый Григорий Богослов ко 150-м епископом: якоже не имате что на мя глаголати и вы бранию хотите одолети. Тако и ты, нечего тебе писати и то сварливыми словесами.


ВОПРОС, ГЛАВА 16


Доведется ли архиереом строити обозы и грады, понеже Никон полюбил жить на местех пустых и безжителных, и чтоб наполнил тое место и наемцы и боярскими подданными.


Ответ


Мелхиседек, который един был царь и председетел властвующий, что был не толко Салиму царь и создатель, так пишет Иосиф, что Салим есть сущий Иеросалим, который ради святилища Соломонова, после назывался Иеросалим; лучше убо пишут иныя что Салим он есть, который именовался Скифопол град близ Иордана; убо не видится нигде, чтоб архиерей создал град и обоз, токмо монастыри, церкви, книгохранительницы, школы, училища, дела и радение церковное; грады же и обозы царем и велможам даны создати и строити на имя свое. Однако же в житии поместья без жительнаго места прилучилось Никону, что прилучилось ворону. Хотели птицы меж собою царя поставити: пошли к судие, который бы постановил, что которая птица будет краснейшая, та бы одержала тое место. Итак все тыя птицы пошли к воде, чтоб омылися, и всякая птица, мыющися, отвергла от себе одно перо, которое виделося ей быти худо и нечисто; пошла и ворона к той же воде купатися, и увиде розных птиц перья, позбирала все перья и к себе прилепила и побегла к судие так украшена, и как увидел ея судия, тотчас хотел ей честь воздати паче иных, но иныя птицы, всякая увидя и узнав свое перье, прибегали и отнимали, и тако делаючи порядком учинили по старому вороною, и стала как и прежде была. Такожде терпит, кто чюжим владеет.


РАЗОРЕНИЕ 16 ВОПРОСА И ОТВЕТА


Глаголеши, совопросниче, доведет ли ся архиереом строити обозы и грады, понеже Никон полюбил жити на пустых местех и безжителных (л. 137 об.) [518] и чтоб наполнил тыя места наемцы и боярскими поддаными.

Возражение.

Ни обоза строю, но аще и оградою огражден есмь от обычая прежде созданых инех монастырей, но никотораго надеяния в сем имею, якоже свидетельствуют вещи. Но есть правда, яко основан и утвержден на камени веры и огражден Божественою благодатию. Аще и ветри возвеют, аще и реки смущеныя потекут, не поколеблют по писанному: Возшумеша и смятошася воды их, речная устремления веселят град Божий. Освятил есть селение свое Вышний, Бог посреде его и не подвижится, поможет ему Бог утро за утра. И аще ополчится на мя полк, не убоится сердце мое, аще востанет на мя (л. 138) [519] брань, на Бога аз уповаю и не убоюсь от тем людей окрест, нападающих на мя. И паки ополчится ангел Господень окрест боящихся его и избавит их, оружие извлекоша грешницы, напрягоша луки своя. Низложити у Бога и нища заклати правыя сердцем, оружие их внидет в сердца их и луцы их сокрушатся.

Научи бо нас Спас не убоятися от убивающих тело, души же не могущих убити, но паче боятися научи имущаго власть воврещи в дебрь огненую.

И божественый апостол учит, глаголя: Несть наша брань к крови и плоти, но к началом и ко властем и к миродержителем тмы века сего, к духовом злобы поднебесным. И не имамы (л. 138 об.) [520] зде града пребывающа, но грядущаго взыскуем.

Глаголеши, совопросниче, яко Никон полюбил на пустых местех и безжителных.

Писано есть: Лучши есть един благотворяй, паче тмы законопреступных. Лучши вселятися на пустых местех, по писанному: Се удалихся, бегая, и водворихся в пустыни, чаях Бога спасающаго мя от малодушия и бури. Несть же пусто место благодатию Божиею, но велми многонародно, и ниже наймиты, ниже боярские, но раби Бога вышняго живут.

А яже о отхождении. Писано есть выше и ныне реку, якоже заповеда Господь: Егда [521] убо гонят вы во граде сем, бегите во другий, и научи (л. 139) [522] молитися, глаголя: не введи нас во искушение, но избави нас от лукаваго.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Имам Шамиль
Имам Шамиль

Книга Шапи Казиева повествует о жизни имама Шамиля (1797—1871), легендарного полководца Кавказской войны, выдающегося ученого и государственного деятеля. Автор ярко освещает эпизоды богатой событиями истории Кавказа, вводит читателя в атмосферу противоборства великих держав и сильных личностей, увлекает в мир народов, подобных многоцветию ковра и многослойной стали горского кинжала. Лейтмотив книги — торжество мира над войной, утверждение справедливости и человеческого достоинства, которым учит история, помогая избегать трагических ошибок.Среди использованных исторических материалов автор впервые вводит в научный оборот множество новых архивных документов, мемуаров, писем и других свидетельств современников описываемых событий.Новое издание книги значительно доработано автором.

Шапи Магомедович Казиев

Религия, религиозная литература
Соборный двор
Соборный двор

Собранные в книге статьи о церкви, вере, религии и их пересечения с политикой не укладываются в какой-либо единый ряд – перед нами жанровая и стилистическая мозаика: статьи, в которых поднимаются вопросы теории, этнографические отчеты, интервью, эссе, жанровые зарисовки, назидательные сказки, в которых рассказчик как бы уходит в сторону и выносит на суд читателя своих героев, располагая их в некоем условном, не хронологическом времени – между стилистикой 19 века и фактологией конца 20‑го.Не менее разнообразны и темы: религиозная ситуация в различных регионах страны, портреты примечательных людей, встретившихся автору, взаимоотношение государства и церкви, десакрализация политики и политизация религии, христианство и биоэтика, православный рок-н-ролл, комментарии к статистическим данным, суть и задачи религиозной журналистики…Книга будет интересна всем, кто любит разбираться в нюансах религиозно-политической жизни наших современников и полезна как студентам, севшим за курсовую работу, так и специалистам, обременённым научными степенями. Потому что «Соборный двор» – это кладезь тонких наблюдений за религиозной жизнью русских людей и умных комментариев к этим наблюдениям.

Александр Владимирович Щипков

Религия, религиозная литература
Афонские рассказы
Афонские рассказы

«Вообще-то к жизни трудно привыкнуть. Можно привыкнуть к порядку и беспорядку, к счастью и страданию, к монашеству и браку, ко множеству вещей и их отсутствию, к плохим и хорошим людям, к роскоши и простоте, к праведности и нечестивости, к молитве и празднословию, к добру и ко злу. Короче говоря, человек такое существо, что привыкает буквально ко всему, кроме самой жизни».В непринужденной манере, лишенной елея и поучений, Сергей Сенькин, не понаслышке знающий, чем живут монахи и подвижники, рассказывает о «своем» Афоне. Об этой уникальной «монашеской республике», некоем сообществе святых и праведников, нерадивых монахов, паломников, рабочих, праздношатающихся верхоглядов и ищущих истину, добровольных нищих и даже воров и преступников, которое открывается с неожиданной стороны и оставляет по прочтении светлое чувство сопричастности древней и глубокой монашеской традиции.Наполненная любовью и тонким знанием быта святогорцев, книга будет интересна и воцерковленному читателю, и только начинающему интересоваться православием неофиту.

Станислав Леонидович Сенькин

Проза / Религия, религиозная литература / Проза прочее