Возрождение

Его преемником в Сиене стал Доменико Беккафуми. Когда в 1508 году туда приехал Перуджино, Доменико изучал его стиль. Когда Перуджино уехал, Доменико искал дальнейшего обучения в Риме, знакомился с остатками классического искусства, искал секреты Рафаэля и Микеланджело. В Сиене он снова стал подражать Содоме, а затем и соперничать с ним. Синьория попросила его украсить зал Консисторио; в течение шести трудоемких лет (1529–35) он расписывал его стены сценами из римской истории; результат был технически превосходным, духовно мертвым.

Когда Беккафуми умер (1551), сиенское Возрождение было завершено. Бальдассаре Перуцци был родом из Сиены, но покинул ее ради Рима. Сиена вернулась в объятия Девы Марии и без особого дискомфорта приспособилась к Контрреформации. И по сей день она остается ортодоксальной и манит усталых и любопытных своим простым благочестием, живописным ежегодным палио, или турниром скачек (с 1659 года), и драгоценным иммунитетом к современности.

IV. УМБРИЯ И БАГЛИОНИ

Прижатая к Тоскане на западе, Лациуму на юге и Маркам на севере и востоке, горная Умбрия возвышается то тут, то там над городами Терни, Сполето, Ассизи, Фолиньо, Перуджа, Губбио. Мы предисловим их к Фабриано — через границу в Марках — потому что Джентиле да Фабриано был прелюдией к умбрийской школе.

Джентиле — неясная, но доминирующая фигура: он писал средневековые картины в Губбио, Перудже и Марке, смутно ощущая влияние ранних сиенских живописцев, и постепенно достиг такой известности, что Пандольфо Малатеста, согласно совершенно невероятной традиции, заплатил ему 14 000 дукатов за фреску в капелле Бролетто в Брешии (ок. 1410).8 Десять лет спустя венецианский сенат заказал ему батальную сцену в зале Большого совета; Джентиле Беллини, похоже, был в то время среди его учеников. Далее мы находим его во Флоренции, где он пишет для церкви Санта-Тринита «Поклонение волхвов» (1423), которое даже гордые флорентийцы признали шедевром. Она до сих пор хранится в Уффици: яркая и живописная кавалькада королей и свиты, величественные лошади, мускусный скот, сидящие на корточках обезьяны, настороженные собаки, прекрасная Мария, все они убедительно сосредоточены на очаровательном Младенце, который кладет изучающую руку на лысую голову коленопреклоненной царственной особы; это картина, восхитительная по цвету и плавности линий, но почти примитивно невинная по перспективе и ракурсу. Папа Мартин V вызвал Джентиле в Рим, где художник оставил несколько фресок в Сан-Джованни Латерано; они исчезли, но мы можем судить об их качестве по энтузиазму Рогира ван дер Вейдена, который, увидев их, назвал Джентиле величайшим художником в Италии.9 В церкви Санта-Мария-Нуова Джентиле написал другие утраченные фрески, одна из которых заставила Микеланджело сказать Вазари: «У него была рука, подобная его имени».10 Джентиле умер в Риме в 1427 году, на пике своей славы.

Его карьера — свидетельство того, что Умбрия, к которой он принадлежал по культуре, порождала собственных гениев и стиль в искусстве. Однако в целом умбрийские художники брали пример с Сиены и продолжали религиозное настроение без перерыва от Дуччо до Перуджино и раннего Рафаэля. Ассизи был духовным источником умбрийского искусства. Церкви и легенды о святом Франциске распространили по соседним провинциям набожность, которая доминировала как в живописи, так и в архитектуре, и оттеснила языческие или светские темы, которые в других местах вторгались в итальянское искусство. Портреты редко заказывали умбрийским художникам, но частные лица, иногда используя сбережения всей жизни, заказывали художнику, обычно местному, написать Мадонну или Святое семейство для своей любимой часовни; и вряд ли была такая бедная церковь, которая могла бы собрать средства на такой символ надежды на благочестие и гордости сообщества. Так в Губбио появился свой художник Оттавиано Нелли, в Фолиньо — Никколо ди Либераторе, а в Перудже — Бонфигли, Перуджино и Пинтуриккьо.