Возрождение

Два замечательных ученых украсили его понтификат. Флавио Бьондо, папский секретарь со времен Николая V, был символом христианского Возрождения: он любил античность и провел половину своей жизни, описывая ее историю и реликвии, но он никогда не переставал быть набожным, ортодоксальным и практикующим христианином. Пий ценил его как гида и друга и пользовался его компанией во время экскурсий по римским останкам; ведь Бьондо написал энциклопедию в трех частях — «Рома инстаурата», «Рома триумфанс» и «Италия иллюстрата», — в которой описаны топография, история, учреждения, законы, религия, нравы и искусства древней Италии. Еще более грандиозной была его «Historiarum ab inclinatione Romanorum», огромный «Упадок и падение Римской империи с 476 по 1250 год» — первая критическая история Средних веков. Бьондо не был стилистом, но он был разборчивым историком; благодаря его работе легенды, которые итальянские города лелеяли о своем троянском или подобном причудливом происхождении, угасли. Затея была слишком амбициозной даже для семидесятипятилетнего Бьондо; к моменту его смерти (1463) она так и осталась незавершенной, но для последующих историков она послужила примером добросовестной учености.

Иоанн кардинал Бессарион был живым проводником греческой культуры, которая проникала в Италию. Родившись в Трапезунде, он получил в Константинополе основательное образование в области греческой поэзии, ораторского искусства и философии; продолжил обучение у знаменитого платоника Гемиста Плето в Мистре. Прибыв на Флорентийский собор в качестве архиепископа Никейского, он принял ведущее участие в воссоединении греческого и латинского христианства; вернувшись в Константинополь, он и другие «униаты» были отвергнуты низшим духовенством и народом. Папа Евгений сделал его кардиналом (1439), и Бессарион переехал в Италию, привезя с собой богатую коллекцию греческих рукописей. В Риме его дом стал салоном гуманистов; Поджио, Валла и Платина были его ближайшими друзьями; Валла называл его latinorum graecissimus, graecorum latinissimus — самый ученый эллинист среди латинян, самый искусный латинист среди греков.35 Почти все свои доходы он тратил на покупку рукописей или их переписывание. Он сам сделал новый перевод «Метафизики» Аристотеля, но, будучи учеником Гемиста, отдавал предпочтение Платону и возглавил платонический лагерь в жаркой полемике, бушевавшей в то время между платониками и аристотеликами. Платон победил в этой кампании, и долгое господство Аристотеля над западной философией подошло к концу. Когда Николай V назначил Бессариона легатом в Болонье, чтобы управлять Романьей и Марками, Бессарион так хорошо себя проявил, что Николай назвал его «ангелом мира». Для Пия II он выполнял трудные дипломатические миссии в Германии, где вновь вспыхнуло восстание против Римской церкви. Под конец жизни он завещал свою библиотеку Венеции, где она теперь составляет ценную часть Марцианской библиотеки. В 1471 году он едва избежал избрания на папский престол. Он умер годом позже, почитаемый во всем мире ученых.

Его миссии в Германию не увенчались успехом, отчасти потому, что усилия Пия II по реформированию Церкви были расстроены, а отчасти потому, что новая попытка взимать десятину для крестового похода возродила трансальпийскую антипатию к Риму. В начале своего понтификата Пий назначил комитет высших прелатов для разработки программы реформ. Он принял план, представленный Николаем Кузским, и воплотил его в папской булле. Но он обнаружил, что в Риме никто не хочет реформ; почти каждый второй сановник извлекал выгоду из тех или иных вековых злоупотреблений; апатия и пассивное сопротивление победили Пия; тем временем трудности с Германией, Богемией и Францией истощили его энергию, а задуманный им крестовый поход поглотил его преданность и взывал о средствах. Ему приходилось довольствоваться порицанием кардиналов за развратную жизнь и спорадическими улучшениями монастырской дисциплины. В 1463 году он обратился к кардиналам с последним воззванием:

Говорят, что мы живем ради удовольствий, накапливаем богатства, ведем себя высокомерно, ездим на тучных мулах и красивых телятах, волочим за собой бахрому плащей и показываем круглые пухлые лица под красной шапкой и белым капюшоном, держим гончих для погони, тратим много на актеров и паразитов и ничего на защиту Веры. И в их словах есть доля правды: многие из кардиналов и других чиновников нашего двора действительно ведут подобный образ жизни. Если признаться честно, роскошь и помпезность при нашем дворе слишком велики. И потому мы так ненавистны народу, что он не слушает нас, даже когда мы говорим то, что справедливо и разумно. Как вы думаете, что нужно делать при таком позорном положении вещей?… Мы должны узнать, какими средствами наши предшественники завоевали авторитет и уважение Церкви….. Мы должны поддерживать этот авторитет теми же средствами. Воздержание, целомудрие, невинность, ревность по Вере… презрение к земле, желание мученичества возвысили Римскую Церковь и сделали ее госпожой мира».36