Возрождение

Знайте, что эта теория ложна; его кора
Отважный мореплаватель устремится в дальний путь.
Западная волна, гладкая и ровная равнина
Хотя земля и похожа на колесо.
В древние времена человек был более грубой формой,
И Геракл, возможно, покраснеет, узнав, как далеко
За пределы, которые он тщетно пытался установить.
Самая скучная морская лодка скоро взмахнет крыльями,
Люди откроют другое полушарие.
Ведь к одному общему центру стремятся все вещи,
И земля, по диковинной тайне божественной
Хорошо сбалансированный, он висит среди звездных шаров.
На наших антиподах находятся города, штаты,
И сгустились империи, о которых никто не догадывался.
Но видите, Солнце движется по западному пути.
Чтобы радовать народы ожидаемым светом.23

Это было частью метода Пульчи — начинать каждое канто, как бы оно ни было полно шутовства, благочестивым воззванием к Богу и святым; чем больше профанации, тем торжественнее пролог. Поэма заканчивается декларацией веры в благость всех религий — предложение, которое наверняка оскорбит каждого истинно верующего. Время от времени Пульчи позволяет себе робкую ересь, как, например, когда он цитирует Писание, чтобы доказать, что предвидение Христа не равно предвидению Бога-Отца, или когда он позволяет себе надеяться, что все души, даже Люцифер, в конце концов будут спасены. Но, как хороший флорентиец и другие члены окружения Лоренцо, он сохранял внешнюю верность Церкви, неразрывно связанной с итальянской жизнью. Экклезиасты не были обмануты его покорностью; когда он умер (1484), его тело отказались похоронить в освященной земле.

Если группа Лоренцо смогла создать столь разнообразную литературу в одном поколении, мы можем с полным основанием предположить и найти подобное пробуждение в других городах — Милане, Ферраре, Неаполе, Риме. За столетие между рождением Козимо и смертью Лоренцо Италия достигла и преодолела первый этап своего Возрождения. Она заново открыла Древнюю Грецию и Рим, заложила основы классической науки и сделала латынь языком мужественного великолепия и язвительной силы. Но и это еще не все: в поколение между смертью Козимо и Лоренцо Италия заново открыла свой собственный язык и душу, применила новые стандарты дикции и формы к просторечию и создала поэзию классическую по духу, но исконную и «современную» по языку и мысли, уходящую корнями в дела и проблемы своего времени или в сцены и людей сельской местности. И снова: Италия в одном поколении, благодаря Пульчи, вознесла юмористический роман в литературу, подготовила почву для Боярдо и Ариосто, даже предвосхитила улыбки Сервантеса над рыцарской суетой и притворством. Эпоха ученых отступила, подражание уступило место творчеству; итальянская литература, зачахшая после того, как Петрарка выбрал латынь для своего эпоса, возродилась. Вскоре возрождение античности было почти забыто в буйстве итальянской культуры, лидирующей в мире в области письма и наводнившей его искусством.

V. АРХИТЕКТУРА И СКУЛЬПТУРА: ЭПОХА ВЕРРОККЬО

Лоренцо с энтузиазмом продолжал медиевистскую традицию поддержки искусства. «Он был таким поклонником всех остатков античности, — писал его современник Валор, — что не было ничего, чему бы он радовался больше. Те, кто желал оказать ему услугу, имели обыкновение собирать со всех концов света медали, монеты… статуи, бюсты и все остальное, что носило печать» Древней Греции или Рима.24 Объединив свои архитектурные и скульптурные коллекции с теми, что оставили Козимо и Пьеро, он разместил их в саду между дворцом Медичи и монастырем Сан-Марко и допускал к ним всех ответственных ученых и посетителей. Ученикам, проявившим прилежание и подающим надежды, среди которых был и юный Микеланджело, он выдавал стипендию на содержание и награды за особые успехи. Вазари отмечает: «Весьма заслуживает внимания тот факт, что все те, кто учился в садах Медичи и пользовался благосклонностью Лоренцо, стали прекрасными художниками. Это можно приписать только изысканному суждению этого великого покровителя… который не просто различал гениальных людей, но имел волю и власть награждать их».25