Возрождение

Другая работа мастера, исполненная трагизма, сделана в ключе духовного видения также после казни Джироламо Савонаролы – «Мистическое распятие» (la Crocifissione simbolica) – сегодня достояние музея Фогга, в Кембридже. На картине видна бесплодная каменистая равнина с распятым на кресте Христом. У основания креста распростерлось тело убитой горем Марии Магдалины. Рядом с нею стоит белый ангел, карающий мечом символ Флоренции – льва Мардзокко. Хорошо узнаваемая панорама города с куполом кафедрального собора Санта Мария дель Фьоре, колокольней Джотто, башней палаццо Веккьо на заднем плане картины. Из вихря черно-белого дыма на флорентийскую землю падают горящие факелы. Сандро глубоко сострадает родной земле, а потому в его работе все общеизвестные символы Флоренции на грани, но не повержены ни мечом, ни огнем.

За год до смерти Филиппино, в 1504 году, Сандро участвует в работе комиссии художников, которая должна была определить место для установки мраморной статуи «Давида» Микеланджело. Он полон сил и замыслов, но лишь до дня, когда случилось непоправимое – не стало его Липпо. Удар судьбы надломил Боттичелли. Он резко постарел, забросил работу и если бы не поддержка состоятельных флорентийских граждан – поклонников его таланта, то умер бы с голоду. В мае 1510 года Сандро Боттичелли упокоился в возрасте шестидесяти пяти лет во флорентийской церкви Всех Святых (Chiesa di Ognissanti[40]) вблизи судьбоносной Мечты Симонетты.

Он сумел выразить в живописи идеалы своего времени, но был-таки незаслуженно забыт на несколько веков. Симонетта Веспуччи едва ли знала, кто он в жизни, хотя Боттичелли выполнил множество прекрасных работ для дома Веспуччи. Симонетта, как знатная флорентийка, проходя мимо творящего художника, не считала нужным ни заметить его, ни восхититься порождаемой им красотой. Филиппино Липпи нашел в себе силы уйти от Сандро без печали, без оглядки на прошлое. Лишь Любовь и Мечта не оставили художника ни на мгновение, им комфортно жилось в теплом сердце Сандро Боттичелли многие годы.

О Сандро вспомнили в конце XIX века, тому способствовал страстный интерес к мифу о Симонетте, всплывшему на поверхность. Работы мастера стали изучаться в Академии молодыми художниками. Вскоре Сандро Боттичелли был признан достоянием всех живущих и увенчан мировой славой.

Он ожидал это событие почти четыреста лет…

Меркурий[41] в шлеме и крылатых сандалиях с помощью кадуцея[42] добивается того, что тучи уходят с небес в горы. Распахнулось небесное окно: Мечта сбылась, Любовь вернулась, Жизнь продолжается, и Слава больше не обходит его стороной[43].

История пятая Леонардо да Винчи: твой навсегда

Франческо Мелци. «Портрет Леонардо да Винчи», 1515–1518 гг., красный мел, бумага, 27,5 × 19,0 см.

Королевская библиотека в Виндзорском замке, Лондон, Англия. (Royal Library, Windsor).

Для нас он гений эпохи Ренессанса. Кто если не Леонардо – живописец и скульптор, архитектор и философ, изобретатель, математик, ученый – мог претендовать на гениальность более половины тысячелетия назад? Его работы удивляют, притягивают, удерживают внимание, направляют к интересным размышлениям и в наши дни. Но можно ли сейчас, преодолев временную пропасть в пять с лишним веков, пережить волнение от встречи с подлинным Леонардо? Можно ли? Как оказалось, можно всё, даже это.

Я видела его творения. В Петербурге, в меньшей доле – оригиналы, в большей – репродукции. В Италии, с намерением заполнить в сознании пустоты «мозаики» по имени Леонардо, желая признать совершенство его работ, я использовала всякую возможность, чтобы посещать места, где хранится след да Винчи.

Пристально всматриваясь в подлинники, я таки не ощутила в них дыхание автора, не приметила за красками его грустно-пытливый взгляд. Даже «Туринский автопортрет» не стал исключением. Да Винчи и в Италии оставался от меня отдалённым на пропасть в пять с лишним веков.

В очередной раз жизнь привела меня в Тоскану и дала возможность без спешки посмотреть на место рождения Леонардо да Винчи. Жизнь подарила мне шанс без каких-либо обнадеживающих обещаний.

Итальянский февраль для меня словно русский апрель. Но тот февраль выдался особенно дождливым. Каждое утро я молилась небу и просила у него солнца. Солнце выглядывало на землю из мягкой облачной колыбели и, не желая обсушить и обогреть отсыревшее пространство, вновь скрывалось с глаз. Тоскана в тот год переживала февраль холодной воды.

В один из дней, когда солнце осчастливило нас своим появлением и ни народные приметы, ни прогноз погоды не предвещали ни дождя, ни снега, Джузеппе и я решились на поездку в родные для Леонардо да Винчи места. Небольшое тосканское селение Винчи и местечко Анкиано находятся недалеко от фамильного дома Джузеппе. Поездка выглядела лёгкой, почти прогулочной.