Возрождение, или Граната в руках обезьяны

Крылья стали мешать полету. Почему не подумали о сложении их? Болтанка сильно увеличилась, антиграв требовал усиленное питание. Я старался удержать планер по курсу.

– Экономика должна быть экономной. Чего-то вспомнилась фраза древнего руководителя, кажись, Брежнева, – увидев беспокойство Эврики, произнесла виртуалка. – Но пока идем с минусом.

Перемахнули хребет, и снова восходящий поток наполнил крылья пока еще разреженным воздухом. Опустил нос планера вниз, мы набирали скорость. Вдруг снова нас поддернуло вверх, едва успел убрать мощность антиграва, чтобы не свалиться на крыло. Добавил вес, увеличив устойчивость аппарата. В это время из-под брюха шмыгнула тень огромной летучей мыши.

– Это он! Он! – заорал я.

– Кто? – Эврика прижалась к иллюминатору, оперевшись на панель, зацепилась за тумблер мощности.

Маршевый двигатель затих, и мы увеличили наклон снижения до шестидесяти градусов.

– Зачем выключил? Разобьемся, – заволновалась Софья.

– Это не я, Эврика решила испытать экстрима. А впереди юный дракоша − Сорванец. Он, хитрец, зацепился за нас, чтобы перемахнуть через горы! Сейчас мы его сделаем.

Я опустил нос еще ниже и убрал антиграв на тридцать процентов. Планер устремился в погоню.

– Осторожно, летчик Ас. Два часа за штурвалом, и уже гонки подавай, – весело одернула меня Софья, направив лучик на кнопку антиграва, готовая в микросекунды включить его.

– Софа, почему драконы всегда спускаются с гор, прижавшись к склону, это смертельный риск?

– В отличие от нас, они могут мышь заметить за три тысячи метров впереди, они вовремя могут среагировать на возникшее препятствие. Полет на бреющем создает под крылом воздушную подушку, вызывающую «экранный эффект». Воздух на скорости не успевает расходиться в стороны, сжимаясь, не дает крыльям провалиться до земли. Не прикладывая усилия, они могут планировать до самого подножия.

Зря она прочитала лекцию о пользе экранного эффекта. Я отключил антиграв полностью, планер просел до двух метров от скал. Со свистом в крыльях мы петляли следом за Сорванцом, минуя выступающие скалы.

– Прекрати немедленно! – завопили девчонки.

– Ни за что! Экономика должна быть экономной, кто там говорил? – повторил Софьи выражения.

Впереди дракоша взмыл вверх, и я также, удачно избежали столкновения с каменным истуканом. Спустились в долину, перешли на горизонтальный полет, включив антиграв. Высоту полета Софья рекомендовала в два-три километра, но, учитывая высокогорье, пришлось лететь по дну ущелья. После часа полета по ущелью Сорванец приотстал. Ему трудно выдержать нашу крейсерскую скорость, соответствующую нашей выгодной аэродинамике.

Снова пришла пора перемахнуть через очередной хребет. Я откинул трап, приглашая птичку внутрь. Дракоша смекнул, приналег на крыло и влетел в люк. Уцепился зубами за поручень, лапами за трап, хвост закинул за верхнюю балку, повернулся боком в проходе и протиснулся к нам.

– Этот вес сожрет всю экономию, – полушутя-полусерьезно проговорила Софья.

Он, как ни в чем не бывало, развалился на весь пол, тяжело дыша, положил морду мне на плечо.

– С севера ты привел зубра, с юга – дракона, – рассмеялась Эврика.

– Что поделаешь, что одна скотина меня и любит? – не подумав, ляпнул невпопад.

Эврика покраснела и отошла на заднее сиденье.

– Его вес сожрет добрых двести километров, – холодно заступилась за Эврику виртуалка.

– Врешь, подводит тебя мудрый квазимозг! Сорванец еще покажет, как надо экономить! – продолжал рассыпать гадости направо и налево.

Перемахнули через очередной перевал, открыл люк, дракончик снова пошел на разведку, прокладывать курс меж камней. Увлекся пилотированием планера, после моих острот разговор не клеился, задел девчонок за живое.

На вершине следующего хребта мы заночевали. Я совершил «жесткую» посадку, примяв брюхом снег по самые крылья. В темноте лететь себе дороже.

– Запасы еды также не дойдут до конечной станции, – пробурчала Софья после того, как дракон проглотил мешок фруктов.

– На море мы не так голодали, правда, Эврика? И ничего. Если че, мы его съедим, на год хватит, такого спутника можно брать с собой.

Никто не ответил, мои остроты косвенно касались их, Софья часто корила себя при каждом удобном случае, что не смогла провести до устья Инда с пополнением запаса продовольствия.

За ночь планер прикрыло тонким слоем снега. Приподнявшись на антигравах, сделал кувырок через «голову», снег соскользнул с пестрого шелка. Трап на всякий случай не закрывал на ночь, и Сорванец сам выскользнул на свободу. Бегом, пока наполнялись крылья, устремился по склону, занялся прокладкой маршрута. Пологий склон проходил меж отвесных скал, мы входили в каньон с торца. Полет по каньону принес удовольствие, ни болтанки, ни возникающих неожиданно препятствий. Вдруг Дракоша без видимых причин резко принял вправо, прилип на мгновение к скале, затем влево. Я с правого виража с трудом успел отклониться от скалы.

– Что он вытворяет? Игру затеял? – еле сдержался от матов.

– Нет, он словил себе обед. Вон в лапах чего-то несет, – объяснила Эврика.