Возрождение времени

Он и правда не знал. Но в это мгновение все окружающее засветилось, будто озаренное внезапным лучом солнца, – нет, тысячи солнц. Он сам и корабль, на котором он находился, перенеслись из бездны глубокого космоса в какое-то непостижимое «где-то». Бесконечное пространство, вернее, бесконечные миры раскрылись перед ним. Если бы кто-то заставил его описать увиденное словами, он сказал бы, что нечто подобное, наверно, видит муравей, выползший из темного туннеля в ярко освещенный сад. Каждый лепесток, каждая травинка, каждая лужица были для Тяньмина как огромный мир, и в этот момент он увидел… всё.

– Ты попал в четырехмерное пространство?! – Рассказ Тяньмина напомнил АА о приключениях «Синего космоса».

– Нет. Я по-прежнему находился в трехмерном мире, я никогда не бывал в четырехмерном пространстве. Но я ощущал присутствие такого непостижимого величия, какого, наверно, нет и в четвертом измерении. Это… это как сказал Платон. Вынырнув из темной пещеры, я увидел реальность; я увидел сам бесконечно прекрасный океан…

АА никогда не читала Платона, но быстренько нашла подходящее сравнение:

– Это как когда ты первый раз увидел меня?

Тяньмин засмеялся и поцеловал ее.

Как только его глаза привыкли к свету, первой конкретной вещью, которую он увидел, была некая плотная форма – она висела перед его глазами и испускала серебристое свечение. На первый взгляд форма выглядела почти идеально гладким кольцом, заключавшим в себе бесконечное множество других колец самых разных размеров. Но при внимательном рассмотрении оказывалось, что кольца не идеальны, – каждое из них в свою очередь состояло из сотен тысяч колец потоньше, соединенных между собой хитроумными изящными конструкциями. Кольца, похоже, были образованы полупрозрачными, мягко светящимися линиями, но опять же, присмотревшись, Тяньмин различил, что каждая изогнутая линия представляла собой плотное тело с исключительно сложным, утонченным внутренним строением. У Тяньмина создалось впечатление, будто каждая часть формы представляла собой законченное целое, и как бы он ни вглядывался, обнаруживал еще более мелкие структуры; степень детализации превосходила возможности его зрения.

– Ты имеешь в виду, это был фрактал? – АА напряженно пыталась сопоставить описание Тяньмина с собственным научным багажом.

– Нет, не фрактал. Какую бы аналогию тебе подобрать… Представь себе цветущую розу, и эта роза сама является частью лепестка другой розы, побольше, а эта роза в свою очередь – часть лепестка третьей розы, которая еще больше. Продолжи этот процесс в бесконечность. А потом, присмотревшись к первоначальной розе, ты увидишь, что она тоже состоит из роз поменьше, каждая из которых состоит из еще более мелких роз, и так опять до бесконечности. Но что удивительно, каждая роза отличается от прочих формой, размером, видом, как будто все они принадлежат миллиарду миллиардов разных сортов… Лучше я объяснить не могу.

АА в замешательстве покачала головой, не в силах представить себе это невероятное зрелище.

Тяньмину стало невмоготу смотреть на возникшую перед ним форму. Ее выворачивающая душу красота угрожала подавить его самосознание. Он перевел взгляд и обнаружил, что кольцеобразная фигура сама является частью гораздо более грандиозной круглой структуры, заполняющей все внутреннее пространство корабля и продолжающейся за его бортами. Как в аналогии с розой, фигуры на каждом следующем уровне были подобны фигурам на предыдущем и одновременно полностью отличались от них.

Оглянувшись, Тяньмин заметил, что изумительная округлая структура преобразила весь трисолярианский корабль, который казался теперь прозрачным, но таковым не был: борта и переборки были по-прежнему сплошными, Тяньмин ясно видел их и одновременно так же ясно различал то, что лежало за ними, словно образы, схваченные разными глазами, наложились один на другой. Да и глаз было не два, а гораздо больше! Тяньмин смотрел как бы сквозь переборки и прочие барьеры, а заодно обозревал и все самые потаенные уголки корабля, даже те, о существовании которых не имел понятия, однако в то же время видел и сами переборки.

Позже, когда Тяньмин больше узнал о пространстве высоких измерений, он раздумывал, а не побывал ли в тот момент в таком пространстве. Но в конечном итоге пришел к выводу, что нет. Невероятная структура, которую он наблюдал, была отчетливо трехмерной, хотя полного обзора ему ничто не загораживало.

Бесконечно богатая и сложная сияющая форма простиралась во все стороны за пределы трисолярианского корабля, однако не слишком далеко. Всего в нескольких метрах за бортом – сквозь который Тяньмин мог теперь видеть – светящиеся дуги тускнели и исчезали на фоне звезд. Форма, представшая перед его глазами, являлась, без сомнения, не отдельным изолированным элементом, а частью еще более величественного целого. Казалось, корабль каким-то образом разрядил на себя энергию, накопившуюся в этой загадочной структуре, отчего и засветилась примыкающая к нему часть.