Возрожденное орудие

Джедао выучил наизусть график дежурства старших офицеров. Жизнь Мюйед в настоящее время почти полностью состояла из рутин. Ее сигнификатом был «пепельный ястреб на насесте» – такое у полевых офицеров обычно не приветствовалось, за исключением военных врачей, но Мюйед показала себя достаточно хорошо, если не считать той мелочи, что ее угораздило служить в рое, который нарвался на Куджена.

– Сообщение для полковника Мюйед, – сказал Джедао сети. – Я проведу внезапную инспекцию. Воспользуйтесь любым моментом, который вы можете выкроить между получением этого и моим прибытием, чтобы подготовить солдат. Начну с казарм.

Внезапная инспекция была таким же сюрпризом для него, как и для них – что ж, тем лучше. Джедао перевел форму в полный парадный режим. Замысловатые галуны мундира, сверкающая парчовая роскошь ткани больше не казались ему нелепыми. Внешность имела значение. Использование полного парадного режима убедит пехоту Мюйед в его серьезности. Он настроил подходящий винегрет из формационных элементов с помощью тактического калькулятора сети и сохранил их на своем планшете.

На этот раз он использовал анонимность своих охранников как щит, улыбаясь им, не позволяя им идентифицировать себя вне их роли. Они почувствовали разницу. Хорошо, что они боялись. Со своей стороны он находил утешение в том, что они понимали угрозу, которую он представлял.

Казармы занимали отдельный уровень «Ревенанта». Это не было чем-то специфичным для командного мота. Он также изучил планировку пепломотов и знамемотов. У Джедао сложилось отчетливое впечатление, что космические Кел и Кел-пехотинцы не питали друг к другу симпатии. Разделение служб имело определенную основу для сохранения их идентичности как подразделений. Естественным результатом стала некоторая конкуренция.

«Садовые Кел» – так один из офицеров за высоким столом отозвался о личном составе пехоты. Джедао вспомнил, что с этим термином его познакомила Опайра. Слово «сад» относилось не только к грязи, планетам и гравитационным колодцам, но и к Андан, над которыми все насмехались из-за их любви к цветам и отвращения к отрытому бою. Джедао никогда не встречал членов этой фракции, и собственного мнения у него не было.

«Из каждой искры – пламя». Когда он появился, Кел вытянулись по стойке смирно. Из вытканного на гобеленах оранжевого пламени поднимались черные омертвевшие крылья пепельных ястребов.

Полковник Мюйед подошла, чтобы приветствовать его. Ее поступь никогда не отличалась деликатностью, и во взгляде, который она устремила на него, не было ничего, кроме откровенного нетерпения.

– Генерал Джедао, сэр, – сказала она. Полная парадная униформа хорошо смотрелась на ней, но не потому, что она была красива – знакомство с Кудженом вынудило его стать придирчивым относительно красоты, – а потому, что это усиливало впечатление о ней как об офицере, живущем в рамках своего долга, и никак иначе.

– Показывайте, что у вас есть, – сказал Джедао.

Он выбрал несколько частей казармы, чтобы пройти через них, не торопясь. Кел стояли неподвижно и молчали. Он мог бы услышать, как падает крылышко мотылька. Зорким взглядом он указывал на потертые ботинки, сутулые позы, людей, выбившихся из стойки смирно. Потертые ботинки произвели на него впечатление, учитывая способность современных материалов исцелять себя. Но это будет не первый случай, когда армейские ботинки окажутся в чем-то ущербными.

Джедао обнаружил и другие проблемы, но с осторожностью выбирал поводы для выговора. Он заставил девушку-капрала с неуклюжими пальцами разобрать и собрать пистолет, наблюдая за процессом. Ее глаза пылали от смеси унижения и ненависти. Он ничего не сказал. В этом не было необходимости. Она запомнит этот урок. Хотя он и не предполагал, что люди беспокоятся о том, как бы получше выполнить отжимания для массового убийцы, ему нужно было обеспечить их готовность. Успех его плана зависел от этих людей так же, как и от математики.

Его спину покалывало, когда он и Мюйед вышли из последней казармы.

– Ваш кабинет, – сказал он довольно мягко.

Ее лицо сделалось еще серьезнее, что он счел бы невозможным.

– Естественно, сэр.

Никто не выстрелил Джедао в спину на выходе, и это неизменно радовало. Возможно, прошел слух, что толку от такого не будет.

Кабинет Мюйед находился на административном уровне, выше казарм. Интересно, а кому-нибудь пришло в голову вооружиться электроинструментами и просверлить дыры в полу Мюйед? С другой стороны, Мюйед была не той, кого он боялся бы, если бы повредил мот. Куджен наверняка делал мерзкие вещи с теми, кто портил его работу.

Кабинет был обставлен сдержанно и со вкусом. На углу стола виднелась икона – колесо гекзархата. Это был простой резной диск из дерева, и там, где от использования он износился, просвечивала текстура. По другую сторону стола стояла статуэтка из четырех сцепленных фигур. Они выглядели так, словно сцепились в битве, или совокуплялись, или, возможно, изобретали новый вид макраме.