Возрожденные полки русской армии. Том 7

7 апреля, в день праздника Пасхи, утром около 9 часов красной конницей густой лавой была произведена конная атака на деревню Ерчи. Разъезд 3-го эскадрона поручика Кульшина[499] на карьере подлетел к нашим постам и успел предупредить об атаке. Наши малые эскадроны легко могли бы быть раздавлены массой красной конницы, но присутствие духа никем не было потеряно, а смелость и быстрые решительные распоряжения нашего командира сыграли главную роль в жестоком поражении напавшей красной конницы, которую, подпустив совсем близко, почти всю расстреляли огнем восьми пулеметов и пятидесятью стрелками. Очень большую поддержку своим метким беглым огнем оказал доблестный артиллерийский взвод. Уцелевшие красные кавалеристы повернули назад и ускакали, оставив на поле боя своих убитых.

Вследствие продвижения большевиков на нашем левом фланге и занятия ими города Феодосии, приказано было крымцам в ночь на 8 апреля оставить Ерчи и отходить на Ак-Манайские позиции. До 6 мая дивизион оставался в районе Ак-Маная. Спешенные эскадроны в резерве у деревни Кошай, где пополняли свои ряды добровольцами, а 3-й эскадрон был придан 2-му конному генерала Дроздовского полку. В составе этого полка эскадрон участвовал во всех боевых делах полка.

23 апреля, день полкового праздника, первого после величайшего преступления советских властей в Екатеринбурге, был посвящен траурному воспоминанию о Государе Императоре Николае Александровиче, о нашем шефе Государыне Императрице и о всей Царской семье. Не было уже сомнения в том, что вся царская семья мученически погибла. Вечная память и вечная слава Царственным мученикам!

6 мая приказом штаба Крымско-Азовской армии весь дивизион выступил на станцию Семь Колодезей, где был погружен в вагоны и отправлен в город Керчь.

В Керчи находился штаб генерала Боровского; здесь же была и главная база всей Крымско-Азовской армии. Город находился под постоянной угрозой красных партизан, засевших в древних Керченских каменоломнях. Партизаны всячески мешали работе тыловых учреждений армии, взрывали железнодорожные пути, нападали на обозы, имея главной задачей своими действиями облегчить красным прорыв Ак-Манайской позиции, уничтожить защитников ее и захватить весь Керченский полуостров.

Борьба с партизанами была крайне тяжелой. Каменоломни представляли собой лабиринт с бесчисленным числом тайных выходов. Партизаны были обитателями деревень, находящихся сверху каменоломен, и в каменоломнях они были как у себя дома. Блокировать все выходы из каменоломен было невозможно, так как их было чрезвычайно много и большинство выходов не было известно войсковым частям, боровшимся против каменоломщиков. Сперва командование Крымско-Азовской армии пыталось бороться лишь силами конвоя генерала Боровского, представлявшего собой приблизительно сотню третьеочередных кубанских казаков, что было совершенно недостаточно. Тогда вызвали с фронта Сводный полк Кавказской кавалерийской дивизии (тверцы, нижегородцы, северцы и переяславцы). Полк был совершенно безлошадный, но представлял собой сильную боевую часть с нормального состава эскадронами. Все же войск еще недоставало, поэтому потребовался и дивизион крымцев.

7 мая состоялась выгрузка дивизиона на главном вокзале Керчи. По приказанию начальника Керченского гарнизона дивизион занял село Булганак в двух верстах от Керчи. Главные силы красных партизан в каменоломнях у села Аджи-Мушкай в двух верстах от Булганака; село Аджи-Мушкай также было в руках партизан.

За дна дня до выступления из деревни Кошай нашего дивизиона полковник Туган-Мирза-Барановский вместе с адъютантом штабс-ротмистром Глазером уехал на несколько дней в командировку в город Екатеринодар. Временно командующим дивизионом остался полковник Бако; врид адъютанта штабс-ротмистр Каблуков, а врид начальника команды связи прапорщик Огородников. Опыта борьбы с каменоломщиками у нас еще не было. Расположились в селе Булганак, как при нормальных условиях: два спешенных эскадрона в первой линии против села Аджи-Мушкай; 3-й эскадрон в резерве, уступом за левым открытым флангом; штаб полка на небольшом удалении за эскадронами. Правее наших постов находились посты полка Кавказского под командой переяславца полковника Щастливцева. Полковник Щастливцев был также начальником всех войск, осаждавших каменоломни. С другой стороны Керчи находились Карантинские каменоломни, в которых также засели бандиты, но в значительно меньшем числе, чем у Аджи-Мушкайских. Против Карантинских каменоломен стояли казаки конвоя генерала Боровского; на эти каменоломни не обращалось большого внимания. Ночь на 8 мая и день 8 мая прошли совершенно спокойно. Днем ходили осматривать большой вход в каменоломни, заходили в открытые ворота и даже смело довольно далеко вовнутрь, хотя такое продвижение было достаточно легкомысленным.