Возрожденные полки русской армии. Том 7

Провожать «руссов» собралось на пристани чуть ли не все греко-турецкое население города Галлиполи, во главе с греческим епископом, турецким муллою и мэром города, которые трогательно простились со своими «гостями», которых за год с лишним пребывания у себя успели полюбить, а к генералу Кутепову – «Кутеп-паше» – преисполниться глубочайшим уважением и почитанием.

Прибыл проводить русских и французский комендант Томассен со своими офицерами, которым генерал Кутепов, не желая «поминать старое», выразил несколько слов благодарности.

Еще одна страница моей жизни – Галлиполи – перевернулась.

Генерал Кутепов, уезжая, стоя на корме парохода и глядя на уплывающий город, так выразился, обращаясь к стоявшим с ним офицерам: «Закрылась история Галлиполи. И могу сказать, закрылась с честью».

Белая армия должна была прекратить свою вооруженную борьбу и ушла в изгнание. Но и сложив временно оружие, она не отказалась от непримиримой, бескомпромиссной войны с красными поработителями нашей Родины. Она лишь от борьбы оружием перешла к борьбе идеологической. Галлиполи – это первый этап этой борьбы. Это школа, в которой выковался несломливый дух Белого воина, которого не смогли поколебать ни перенесенные тяжелые испытания и лишения, ни соблазны, ни угрозы.

Будем же верить, что недаром были принесены наши жертвы, что не погасла искра огня, зажженная Белым движением, и солнце истинной Правды и Свободы рано или поздно засияет на нашей, сбросящей свои позорные красные цепи Родине: коммунизм умрет – Россия же вечна!

Г. Куторга [324] ЧЕРНИГОВСКИЕ ГУСАРЫ В ГРАЖДАНСКУЮ ВОЙНУ [325]

В начале декабря 1917 года в Ростов, в распоряжение генерала Алексеева прибыли поручики Ростовцев[326], Романовский[327], Зборомирский[328] и Языков[329], корнеты Чиж[330], Эйхгольц[331] и Лозовский[332], принявшие участие в Первом Кубанском походе Добровольческой армии. Весной 1918 года в Добровольческую армию прибыл полковник Сабуров[333]. Все офицеры Черниговского полка вошли в состав 1-го конного генерала Алексеева полка рядовыми всадниками.

После освобождения Малороссии от большевиков и оккупации ее немцами в Киев стали пробираться офицеры из Великороссии. Таким образом, летом 1918 года в Киеве собралось еще несколько офицеров Черниговского полка. В это время от гетмана поступило предложение сформировать полк в составе гетманских войск в память о Черниговском охочеконном полку. Предложение это было офицерами отклонено ввиду уже ясно наметившегося течения самостийной «Вильной Украйны». Большинство офицеров состояло на службе в сформированном в Киеве Русском Корпусе под командой графа Келлера, а потом – князя Долгорукова[334]. О Добровольческой армии сведения в Киеве были очень неопределенные, но осенью 1918 года было получено предложение от полковника Сабурова, занимавшего в это время должность старшего офицера 1-го конного полка, всем офицерам прибыть в 1-й конный полк. Черниговские офицеры стали собираться при 5-м эскадроне названного полка, и, по мере их прибытия, приказом инспектора формирований кавалерии № 57 разрешено было сформировать при 1-м конном полку Черниговский гусарский дивизион. 22 марта 1919 года был сформирован 1-й эскадрон (приказ по 1-му конному полку № 278), 20 апреля 1919 года был сформирован 2-й эскадрон и приступлено к формированию 3-го эскадрона.

Весь период формирования дивизион находился на позиции, выполняя боевые задачи. С 23 марта 1919 года дивизион принимал участие в боях в Каменноугольном районе: у деревни Новая Орловка, под станцией Рассыпная, у Уразова, Покровского, Мандрова и в боях под Корочей, у деревень Погореловка, Поповка, Сафоновка, Голенький, Шутов, Кащеево, Емельянец, Скоредное и при обороне левого фланга Короченской позиции у хутора Долгий.

В это время представлялись две возможности формировать полк: при 1-м конном полку, что требовало больших усилий ввиду бедности Добровольческой армии и недостатка во всем, как в людском, так и в конском составе, и при Донской армии, что было бы значительно легче, так как Донская армия, нуждаясь в офицерах, давала уже готовый полк. Но черниговскими офицерами было решено держаться Добровольческой армии, бывшей в это время символом России.

Для пополнения дивизиона была произведена мобилизация людей и лошадей в немецких колониях Большая и Малая Орловка (район станции Рассыпная). Люди шли очень охотно и показали себя впоследствии хорошими и надежными солдатами, особенно в пешем строю. Кавалеристами же были они среднего качества – мало было «сердца». Таким образом, первые два эскадрона состояли на ³/₄ из немцев-колонистов.