Возрождённая

— Стойте! — Для большей убедительности я загородила собой мужчину, к которому уже тянула руки моя неотступная охрана. Та в нерешительности остановилась. — Я пошутила.

Я нервно хихикнула и обернулась к едва живому от страха человеку:

— Это шутка! Служи дальше! — и, стараясь скрыть эмоции по этому поводу, стремительно направилась к себе, избегая любого контакта с окружающими.

* * *

— У тебя пять минут на то, чтобы сообщить мне то, что, по твоим словам, является очень важным. — Я скрестила руки на груди, закрывая доступ к самой соблазнительной части своего тела, и, показывая свое нетерпение, стала отстукивать ритм ножкой. — Говори!

Асмодей прищурился, потер подбородок, явно не зная, с чего начать.

— Твое полное имя и должность? — услужливо подсказала я.

— Меня зовут Асмодей Анх Валиус. Но, прежде чем я продолжу, попрошу вас присесть.

Я нервно переступила с ноги на ногу, но уступила его просьбе и опустилась в мягкое кресло, закинув ногу на ногу, но все так же не убирая руки с груди.

— Заметь, сегодня я терпением не отличаюсь.

Мои слова заставили мужчину улыбнуться, но глаз это не затронуло. В них осталась холодная решимость.

— Когда, то давно, — он зарылся в волосы рукой, предавшись воспоминаниям, — я, окончив военное училище, поступил сюда на службу. Так как мой послужной список был безупречен…

— Не интересно. Ближе к сути.

— Я стал привилегированным военным. Моей первоочередной задачей являлась безопасность правительницы миров Эвелин.

— И что же входило в твои обязанности? — ехидно поинтересовалась я. — Наверняка не только ходить за ней по пятам и прикрывать ее своей грудью от пуль и прочих посягательств на ее жизнь?

Мужчину моя колкость нисколько не смутила, и он нахально улыбнулся:

— Твои намеки, Мира, более чем прозрачны. Если тебя интересует, спал ли я с ней, то спросила бы напрямую.

— Мне плевать, спал ли ты с моей матерью или нет.

— Не сомневаюсь.

— И что было дальше? Вы любили друг друга, и все такое…

— Нет, это была не любовь, а просто секс.

— Так, хватит, не хочу этого знать. — Я резко поднялась на ноги, давая понять, что разговор окончен. Но Асмодей не позволил мне уйти и вырос возле меня, как непреступная крепость.

— Отойди! — сердито произнесла я на радость сгущающейся темной энергии, которая только ждала повода, чтобы вырваться наружу.

— Однажды я стал невольным свидетелем одного любопытного разговора. Я дремал после бурной ночи, когда услышал спор Эвелин со своим приближенным, советником Римом.

Я села обратно в кресло, заинтригованная его словами.

— О чем они спорили?

— О вашей смерти.

— Что?!

— Да, у них была жаркая дискуссия, которая заставила меня пробудиться. Я стал прислушиваться — не все помню точно, как-никак восемь лет прошло, но помню суть разговора, показавшегося мне тогда очень странным.

Я не сразу почувствовала, что затаила дыхание, а в горле пересохло.

— Они спорили о том, стоит ли вас убивать.

Я нервно выдохнула.

— Эвелин сказала, что есть большая вероятность того, что ее дочь сгинет и на ее месте появится самозванка, которая может погубить все, чего она с неимоверным трудом добилась.

— А что ее советник?

— Советник, как ни странно, с ней не соглашался. Он говорил, что это все ничем не подкрепленные домыслы, и что ваша смерть не принесет ничего хорошего и подорвет устои планеты, которые с таким трудом удалось наладить. Потеря одного представителя власти ослабит их перед врагами, которые только и ждут момента, чтобы свергнуть Эвелин.

— Что конкретно они имели в виду, когда говорили, о самозванке?

— Я лишь услышал, что эта самозванка будет точной копией ее дочери, но внутренне будет от нее отличаться, что может привести к большим неприятностям, более серьезным, чем внешние враги, угрожающие всей планете в целом. Конечно, Эвелин в расцвете сил, она смогла поработить не одну планету, но остались еще те, кто ни при каких обстоятельствах не хочет с этим мириться.

От услышанного я потеряла дар речи. Только когда мои пальцы задеревенели от того, что я со всей силы сжимала подлокотники и проделывала в потёртой коже дырки, я чуть расслабилась.

— Почему же они меня сразу не убили?

— Они сошлись на том, что подождут того самого момента, который, возможно, и не наступит. — Асмодей пожал плечами.

— Моя мать хочет меня убить, — как во сне повторила я и понуро опустила голову. Явное предательство Айвены больно резануло по сердцу. Я потерла ладонью под грудью, пытаясь унять тянущую боль.

— Мне очень жаль, госпожа.

— Ты же знаешь, что я не она. Можешь не называть меня госпожой, я к этому не привыкла.

— Это не отменяет вашей сути.

— Ты шутишь. — Я удрученно покачала головой. — И вообще, я не понимаю, почему ты не побежал докладывать ей обо всем в первый же день? Зачем ты за мной ухаживал и скрывал от всех мое состояние?

Лицо Асмодея стало задумчивым, но он не ответил.

— Почему ты не связался с Айве… тьфу, то есть, с Эвелин и не доложил о своих подозрениях? Получил бы к своему безупречному послужному списку еще одну галочку.