Возрождённый Первый Дом (СИ)

— Аммэ, — близнецы враз сникли, дали себя увести в беседку в саду. Поковырялись ложками в фруктовом десерте, который им вынесла из дома бабушка.

Сидевший рядом с внуками Махтан вдруг решительно встал и сходил за кувшином сливовой настойки. Поставил на стол три кубка.

— Хватит грустить! Выше головы! Мать столько времени ждала вас, а вы не можете потерпеть до осени!

— Можем, атар амилинья, — откликнулись Амбаруссар и натянуто улыбнулись, беря в руки чаши.

— Выпьем за то, чтобы она как можно быстрее вернулась из-за моря! — Махтан осушил свой кубок.

Когда они ополовинили второй кувшин, в сад ввалились громко хохочущие Майтимо с Кано. Удивлённо уставились на сидящих в беседке.

— Айя всем! А где мама? Амил амилинья, ты же сказала, что дед поехал её встречать? — старшие по очереди обняли вставшего из-за стола Сармо. Бабушка ласково прикоснулась к щекам подошедших внуков.

— Айя, мои дорогие! А где вы оставили средних? Они всё ещё танцуют на празднике?

— Нет. Атаринкэ с сыном остались во дворце, Тьелко в Форменосе… — обнял Ненарель старший из внуков. — А где мама?

— Нэрданель ещё не вернулась, — повторил Махтан. — А где охламон Карнистиро?

— Мы его не видели… — покачал головой Макалаурэ. — Вам тоже ничего не известно о Морьо?

— Нет. Он не возвращался.

— Жаль, что мама задерживается за морем, — Кано вслед за старшим обнял бабушку. — Это всё из-за меня…

— Я не почувствовал, что вы с Майтимо вернулись, — Махтан вновь присел за стол и задумчиво покрутил в руках кубок. — Может, надо было сказать капитану корабля, чтобы он передал Нэрданель, что вы дома?

— Дед, да что теперь говорить, — Нэльяфинвэ сел рядом с ним, с улыбкой обвёл взглядом окрестности. — До сих пор не верю, что мы дома.

— А я верю! — Макалаурэ втиснулся между близнецами и обнял их. — И скоро за этим столом будет ещё теснее!

— Конечно! — закивали Амбаруссар. — Нужно только немного подождать…

Бабушка забрала со стола растаявший десерт, но всё-таки поинтересовалась у внуков.

— Есть, конечно, не будете?

— Нет, мы не голодны, — согласно закивали в ответ старшие Лорды Первого дома. — Благодарим за заботу!

Один кувшин с настойкой сменял другой, сумерки летней ночи успели посветлеть, а эльфы всё сидели за круглым столом в беседке, увитой цветущим белым шиповником. Бабушка вынесла из дома арфу, и Амбаруссар тут же уговорили Линдо взять инструмент в руки. Сначала над садом витала только нежная мелодия, но спустя немного времени, к ней совсем незаметно присоединился голос Макалаурэ.

Если бы он оглянулся по сторонам, то заметил, как в окнах близстоящих домов замелькали изумлённые лица соседей, проснувшихся от давно забытых звуков его голоса…

***

— Где мама? — очнулся от действия лекарства Маэглин и рывком сел на кровати. Последнее, что он помнил, было то, что Арэдель сидела рядом с ним, крепко держа сына за руку.

Огляделся. Он находился в просторной светлой комнате, но не во дворце Нолдорана. Дом целителей? Амил…

— Что, сынок? — в покои влетела Ириссэ. — Что случилось? Тебе плохо?

— Нет, мне хорошо, — счастливо улыбнулся Ломион. — Я испугался, что ты уехала. Одна.

— Не выдумывай. Никуда я без тебя не поеду. Как ты себя чувствуешь? — эльфийка вновь заняла своё место рядом с раненым сыном. Она провела тут всю ночь, пока утром целительницы не уговорили её пойти позавтракать.

— Амил, всё хорошо. Пойдём погуляем? — Маэглин покрутил головой, ища взглядом свою одежду.

— На меня вчера очень сильно рассердились, что я тебя с такими ранами таскала по городу. Даже не разрешили перенести тебя во дворец, — вздохнула Арэдель, только теперь осознав, как разозлился Тьелкормо из-за её ночного отъезда. А теперь ещё и приказ Нолдорана, никого не выпускать из Тириона. Ну какая может быть угроза, если сам Ингвэрон гостит здесь? Скорее всего, валар удалось вновь запечатать Врата Ночи.

— Ну мам… Я себя хорошо чувствую, — Ломион опустился обратно на подушки. — Правда!

— Я очень на это надеюсь! Когда в этом удостоверятся целители, мы с тобой вернёмся во дворец.

— Во дворец? — Маэглин вспомнил злющее выражение лица дяди. — Нам обязательно туда возвращаться?

— Хочешь, я позову Макалаурэ, и он снова споёт тебе Песнь Исцеления? — Ириссэ приняла у вошедшей эльфийки поднос с завтраком для сына. — Маэ, прошу, поешь.

— А он захочет? — Ломион послушно отломил кусок лембаса, макая его в плошку с медом. — Вкусно.

— Я думаю, мне он не откажет, — Арэдель с улыбкой наблюдала за тем, с какой скоростью сын уплетает предложенный завтрак, но на душе у неё продолжали скрестись кошки.

***

— Эй, где все? — Атаринкэ с силой стукнул дверцей калитки. Ступил на причудливые узоры мозаики выложенной из разноцветных камешков дорожки, ведущей к утопавшему в зелени двухэтажному дому из красного кирпича. Тьелперинквар вошёл вслед за отцом, с интересом оглядывая ухоженный цветник и сад.

На крыльцо выбежала бабушка, ахнула. — Фэанаро?!

— Бабуль, нет. Это я. А где все? Где мама? — Атаринкэ прижал к груди заплакавшую Ненарель. — Где братья?

— Прости, Искусник, я не хотела тебя обидеть, дорогой, — бабушка ласково провела ладонями по щекам внука.