Возвращайся!

– Уж одного-то – точно! – едва выговаривает сквозь приступ здорового ржания.

– А кто ваши конкуренты? – спрашиваю, терпеливо дождавшись, когда он отхохочется.

Толстяк называет несколько фирм. Достает визитки их руководителей и дарит мне. «На память».

Покидаю АО «Сила судьбы» несолоно хлебавши. Собственно, ни на что особенно и не надеялся, и все же не исключал, что малюсенькая зацепочка у меня появиться может.

Не появилась. Увы.

Честно признаться, в личную жизнь Красноперова соваться не очень-то хочется: чувствую, погружусь в такое дерьмо – потом будет тошнить долго. Но интуиция подсказывает: именно туда и следует лезть в первую очередь.

Кое-что мне известно со слов актрисули. Например, то, что она – третья жена Красноперова. От двух предыдущих браков у него сынишка и дочурка. Следовательно, мужику приходилось платить серьезные алименты…

Что еще?

У Красноперова есть единоутробный брат – о нем актрисуля упомянула как-то вскользь. И вот почему: родители Бориса и Глеба разбежались, когда ребятишки были еще малолетками. Старшего, Бориску мать забрала с собой, а младший, Глебушка остался с папашей, и фамилия его не Красноперов, а – по отцу – Фролов.

Вот с ним-то, пожалуй, и надобно познакомиться обязательно.

* * *

Моя встреча с братом Красноперова происходит на бегу. В самом что ни есть прямом смысле.

По телефону Глеб Фролов заявил, что шибко занят и может пообщаться только утром, в субботу или воскресенье, когда бегает трусцой от инфаркта в центральном городском парке. На разговор мне отводилось десять минут, не более. Парень удивил меня несказанно. Думается, он мог бы выкроить хотя бы полчаса для человека, который расследует смерть его родного брата.

Но, хозяин – барин. Он диктовал условия, я вынужден подчиниться.

Давненько я не вставал так рано, да еще в субботу, да еще в самую что ни на есть первую субботу июля.

Позевывая, поднимаюсь с кровати, на цыпочках косолапо выбираюсь в туалет, потом – на кухню, ляпаю бутерброды с сыром, наскоро перекусываю, бреюсь, напяливаю джинсы, футболку, кроссовки и покидаю спящую Анну.

Трясущийся пованивающий лифт – зачуханный подъезд – улица.

Утро чистое, светлое и просторное. Завожу «копейку» и направляюсь в сторону парка. Оставляю тачку неподалеку от арки входа, возведенной еще в тридцатые годы минувшего века и недавно выкрашенной в нежно-салатный цвет. А сам стою, жду.

Вот – появляется, быстрым пружинистым шагом приближается ко мне. Одет по-спортивному: огненно-красная маечка, белые трусы и кроссовки.

Бориса Красноперова я видел только на фотках в интернете, зато теперь Глеба Фролова наблюдаю вживую, и мне кажется, что передо мной Бориска: жирная физиономия, крутой бычий затылок. Разве что ежик волос не черный, а светло-русый.

– Извините, но у меня действительно мало времени, – взгляд холодных неумолимых глаз четко фокусируется на моей переносице. – Бизнес – штука жестокая. Не принадлежишь самому себе.

Через открытые кованые воротца проходим в парк. Лето, суббота, вход платный, но контролеры появятся в десять, а сейчас девять с минутами.

Странно. Вроде бы Глеб Фролов должен быть человеком не бедным, но вместо того, чтобы качаться в фитнес-центрах, бесплатно бегает в утреннем парке. Может, успевает и там, и там?

– Позвольте спросить, каким бизнесом занимаетесь?

– У меня два мебельных магазина.

Недоуменно поднимаю брови.

– И это отнимает все ваше время?

– Если вам как детективу так любопытна моя скромная персона, спешу сообщить: на досуге пишу кандидатскую. Ни минутки свободной.

– Вы юрист?

– Экономист. Как видите, – он слегка усмехается, не становясь от этого мягче и приятнее, – я и теоретик, и практик одновременно. Теория позволяет внедрять передовые достижения экономической мысли. Практика дает пищу для размышлений и обобщений.

До чего наукообразно выражается хмырь! Мне так ни за что не сказать.

Чувствуется, хлопец напряжен. Должно быть, ему не терпится бежать, а я как будто его стреноживаю. С тревогой предвижу, что он сейчас поскачет, и мне придется трусить за ним – как Коломбо в каком-то фильме. Не помню, в котором, столько их пересмотрел.